Пик инфляции мы прошли, поэтому ставк­и по ипотеке будут идти вниз. Но вопрос — какими темпами и сколько лет займет переход к психологически важной цифре — 8%.

Мы мног­о говори­м о Калви, но надо говорить в целом о ситуации. Да, Калви — иностранный инвестор. Да, есть во­просы правоохра­нительных органов к работе банков и компании, в которой он работает. Но мне кажется, мы слишком много уделя­ем этому внимания.

Основа успеха проекта — качество подготовки. Можно привлекать иностранных инвесторов, и Китай, и Катар. Главный залог успеха — ГЧП, мы очень в это верим. Еще нужн­о ощущение времен­и. Нужн­о сегодня срочн­о идти впере­д, иначе выделяемые деньги не освоим.

Бизнес насторожен. ГЧП сейчас для очень крупных проектов. На ступеньку ниже — уже практически невозможно. У нас системные проблемы: цели часто меняются, нужн­ы чиновники–профессионалы, а не бюрократы, и сложно преодолеть очень узкие рамки законодательства.

Нельзя сказать, что промышленность активн­о во­влечена в развитие и применение ИИ. Это и проблем­а, и огромна­я возможност­ь. Петербург — город продвинутый, я считаю, он лучш­е, чем другие города РФ, подготовлен для развития и внедрения технологий искусственного интеллекта.

До опреде­ленного момента у нас было образование ради образования, а все–­таки мы должн­ы готовить с­пециалис­тов для вы­зовов рынка труд­а, которые существую­т. Несмотря на все советские задел­ы, образовани­е должно на несколько шагов опережать эти вызовы

Единая валюта… обсуждается. Встречаются Центральные банки, обсуждают, стоит или не стоить это делать, как это делать, в какие сроки. Это, конечно же, уровень обсуждения для президентов. Сейчас наша задач­а — со­брать те развилки, которые есть.

На форуме обсуждали «регуляторную гильотину». Есть ли прогресс уже, на ваш взгляд?
— Да, есть. В России разрабатывается новый кодекс, который совершенно иначе выстроит работу контрольных органов. Я вхожу в рабочую группу по разработке. У нас сейчас 2 млн требований. Они будут пересматриваться, но мне кажется, что проще их отменить и с учетом новых технологий и стандартов написать новые. Бизнес активно предлагает свою эксперт­ную поддержку. Ведь невозможно себе представить производство, собственник которого заинтересован в том, чтобы навлечь риски на потребителя или на своих сотрудников. В любой компании есть свой риск–менеджмент, и сейчас коллеги делятся уже работающими системами.

К 2021 году успеем?
— Да, но мы договорились, что там, где есть согласованные предложения, мы нормы старые отменяем уже сейчас. Например, рестораторы подготовили свои предложения, часть требований Роспо­требнадзор отменил. Я думаю, сейчас будет второй пакет. То же самое касается школ, детских садов.

Но ключевой вопрос, на который мы пока не ответили, в другом. У нас получается, что тот орган, который пишет требования, он же бизнес проверяет и штрафует. То есть налицо конфликт интересов. Этот узел нужно разрубить. Возможно, разработкой нормативов должны заниматься исследовательские институты, а контролем и профилактикой — уже ведомства в рамках системы управления.

Сейчас долю государства в экономике оценивают от 30 до 70 %. На это много жалуются экономисты, хотя в Скандинавии, например, этот показатель тоже высок. На ваш взгляд, такие цифры — это хорошо или плохо?
— Я не считаю, что это плохо. С одной стороны, это гарантия выполнения обязательств перед населением. С другой — конечно, это развращает систему, потому что она живет по дотационному иждивенческому принципу. Все–таки конкуренция — это огромный драйвер развития экономики.

Но у нас много компаний с госучастием, которые демонстрируют, как можно работать. Тот же Сбербанк. Вспомните его 10 лет назад, это совершенно другая экосистема сегодня. Или «Росатом» — тоже госкорпорация, но какие там стандарты управления! Они конкурируют на глобальном рынке и экспортируют свои услуги.

Очень много зависит от компетенции менеджмента, от наличия мотивации внедрять новые технологии. Мы здесь тоже начинаем работать с госкомпаниями.

Сейчас разработали модель инновационной открытости для корпораций. Пока что стартап чаще всего даже не может дойти до CEO, с ним будет работать линейный менеджер, который не заинтересован в технологиях. А если даже будет принято решение закупить услугу, это может занять больше года. За это время стартап либо умрет, либо переориентируется на новые ниши.

А как вы их будете стимулировать меняться?
— Скорее, мягкой силой. Будем показывать лучшие практики и успешные проекты. А также те преимущества, которые может получить руководство компании, если будет основываться на модели инновационного развития.

Алгоритм будущего

Мягкая сила — это хорошо, но все–таки у вас есть и другие инструменты. Ваш рейтинг регионов стал контрольным показателем для руководителей на местах. С госкорпорациями это могло бы так же работать?
— Может быть, мы обсуждали это с руководителями корпораций. Им интересно посмотреть по некой метрике открытости к инновациям, как они выглядят на фоне других. Я думаю, что мы можем это сделать уже через год, когда отработаем эту модель с пилотными корпорациями.

Верите ли вы в эффективную автоматизацию бюрократического аппарата?
— На мой взгляд, сейчас мы находимся на том этапе, когда мы должны задавать рамки, в том числе этические, о том, какие данные мы можем собирать, а какие не можем, где решения может принимать алгоритм, а где — только человек. От того, какие правила игры мы разработаем и согласуем, зависит, какое будущее мы себе спроектируем на 10–20 лет вперед.

Ведь обратной стороной технологий могут быть страшные последствия для человека. Те же открытые данные, когда ты в молодости сфотографировался где–то не так, а это будет использоваться против тебя через 10 лет, никто не будет принимать на работу. И это далеко не самый страшный пример!

Я имел в виду скорее автоматические системы, которые могли бы, например, распознавать потенциально коррупционные закупки. В это вы верите?
— Опять же, проблема в том, что правила, что считать хорошим, а что плохим, задаются программистом. Это может быть субъективный фактор, а дальше система будет учиться уже на базе этого алгоритма. То, что это будет, у меня сомнений не вызывает. Вопрос в том, удастся ли нам выстроить справедливую систему.

Вы продвигаете проекты краудфандинга. У нас в Петербурге есть проект «Твой бюджет», но люди не очень довольны результатами. Часто жалуются, что чиновники все сделали все равно по–своему. Почему так случается?
— Конечно, для власти это пока еще новая история, к которой госаппарат только присматривается. Кто–то это делает из–за хайпа. Чиновники вроде открываются, говорят, чтобы люди приходили со своими предложениями. А потом надо отвечать за свои слова, а они не готовы. Здесь просто нужно определиться, в каких сферах вы действительно доверяете и хотите вовлекать сообщество, а в каких решите все сами.

С другой стороны, всем нужно учиться взаимодействию. Мы проводим образовательные акселерационные программы, где большой блок посвящен снятию конфликтов. Ведь та же история со строительством храма в Екатеринбурге явно показала, что отсутствует диалог, нет прозрачности и некой стандартизации проведения общественных слушаний. Им не доверяют. Мы в рамках нашего проекта эту культуру общественного согласования будем прививать и тиражировать.

А что за новый проект у вас — карта сообществ?
— Мы по большим данным смотрим, какие сообщества людей какой инфраструктурой пользуются в городе. Где любят отдыхать семьи с детьми, где собираются хипстеры, где собираются любители футбола. Мы такую карту сделали по Крон­штадту и Ижевску. И это тоже новая модель управления для муниципалитета, когда он через эту карту сообщества может выстраивать развитие городской инфраструктуры из сложившихся точек роста.

Вообще я оптимист. Многие говорят, что мы летаем в облаках, но это позволяет нам посмотреть на ситуацию сверху и увидеть все возможности.

Правда, чаще всего они растворяются как морская пена, остав­ляя на берегу лишь мусор. Чем закончится проект «Форты Кронштадта», с помпой презентованный на ПМЭФ–2019, пока не ясно, но эксперты надеются на лучшее.

В советский период Кронштадт считался городом закрытого типа. В 1984 году в результате возведения дамбы остров Котлин с северной стороны был соединен с материком автомобильной дорогой, а в 1996 году закрытый прежде город был открыт для свободного посещения. Основной толчок в развитии город получил после закольцевания КАД в 2010 году. И для городских властей встал новый вопрос — как привлечь инвестиции и туристов в депрессивный район.

Паруса Матвиенко
Впервые идея создать в Кронштадте мегацентр, куда будут переведены основные военно–морские структуры Петербурга, прозвучала еще в 2007 году.

Вокруг военно–морских офисов и кампусов планировалось построить штаб– квартиры крупнейших российских компаний, связанных с морем (например, Объединенной судостроительной корпорации), конгресс–центр, спортивные объекты, яхт–клуб и жилье. Разработкой концепции занялось специально созданное под этот проект ООО «Кронштадтские паруса». По данным СПАРК, эта компания на 10% принадлежит ООО «СВ Логистик» (входит в логистическую группу «Адмирал — Терминал–СВ») и на 90% — ЗАО «Империя» (собственником которого является Сергей Матвиенко, сын экс–губернатора Валентины Матвиенко). В 2008 году к проекту присоединился банк ВТБ, через свою дочернюю компанию «ВТБ девелопмент», которую возглавлял Сергей Матвиенко. Смольный предоставил компании 43 га пустующей земли, северо–восточнее пересечения Кронштадтского шоссе с улицей Гидростроителей. Территорию позже планировалось увеличить до 70 га посредством намыва. Центральная часть комплекса «Кронштадтские паруса» была отведена под суперсовременный дворец конгрессов и фестивалей — «Кронштадтский форум». Другим ядром призван был стать научно–учебный центр Военно–морской академии им. Кузнецова (ВУНЦ ВМФ ВМА), которую также планировалось перевести на остров Котлин. После 2010 года проект затормозился: сроки реализации сдвинулись на 2013–й, а потом и на 2015 год. В 2017–м Setl Group купила у Сергея Матвиенко 2 га в Кронштадте и построила там жилой комплекс стоимостью 1,5 млрд рублей.

Археология Бабюк
В 2016 году Ирина Бабюк, которая на тот момент была председателем комитета по инвестициям, объявила новый стратегический стартап. В Петровском доке планировалось создать музей подводной археологии с экспозицией затонувших кораблей и подводных артефактов.

Петровский док был по­строен в XVII веке по проекту Петра I, объект относится к памятникам федерального значения. До 2015 года Петровский док находился в ведении Минобороны, а затем был передан в оперативное ведение Музея истории Кронштадта.

Проект нового музея разрабатывала «Ленпроектреставрация». Общая площадь комплекса — 42 тыс. м2, из них заполняемые водой галереи — 12,4 тыс. м2. По предварительным оценкам, объем инвестиций в проект — 6 млрд рублей. Инвестором назначили Центр подводных исследований Русского географического общества. В комитете рассчитывали, что музей в Петровском доке будут посещать 1 млн человек в год.

Форты Шойгу
Новый проект преобразования Кронштадта стартует этим летом и будет реализован поэтапно. Концепцию кластера представили на ПМЭФ–2019. Территория площадью 80 га (Кронштадт и три форта) превратится в современный музей под открытым небом. В нем появятся океанариум, дайвинг–центр, отели, образовательные центры, театр и самый большой в мире музей ВМФ. Парк рассчитан на 5 млн посетителей ежегодно.

Объем инвестиций в проект подсчитать пока сложно. Он будет реализован при участии Минобороны, Минкульта и на частные средства. В федеральную программу по развитию туризма уже во­шла реставрация трех из 19 фортов: Чумного, Цитадели и Кроншлота, а также восстановление причальной стенки в Каботажной гавани. Известно, что одним из основных инвесторов станет Газпромбанк.

На реставрацию и строительство дорог к парку по­требуется еще 6,5 ­млрд рублей, и город рассчитывает здесь на федеральную поддержку в виде 3,2 млрд.

«Это инвестиционные день­ги, это люди и компании, которые рассчитывают на окупаемость своих инвестиций. Так и меценатство. Это компании, корпорации, которые решили поддержать инвестированием Кронштадт, какой–то определенный объект, не рассчитывая на окупаемость», — рассказала Ксения Шойгу, зам­председателя Инвестиционного комитета целевого некоммерческого фонда по развитию туристско–рекреационного кластера города Кронштадта.

В этом году на ПМЭФ мы подписали со Сбербанком соглашение о сотрудничестве. Банк выразил готовность финансировать проекты Setl Group на сумму до 100 м­лрд рублей. Мы также рассматриваем возможности расширения сотрудничества с рядом других банков России, в числе которых ВТБ, «Дом РФ». Подобный подход позволяет нам системно развивать наш бизнес и максимально защищать интересы клиентов.

Петербургский экономический форум — одна из главных площадок для обсуждения актуальных экономических вопросов. Строительный рынок сегодня стоит на пороге глобальных перемен, перехода на новую систему финансирования проектов, и деловая программа соответствовала актуальным задачам.

Центром деловой активности для нас стал стенд Санкт–Петербурга. Самым интересным из представленных на нем инвестпроектов стала концепция создания в Кронштадте особой туристической зоны. На мой взгляд, это пока один из самых недооцененных районов.

Мы были активным участником городской экспозиции инвестиционных проектов. Вместе с нашими коллегами из Университета ИТМО мы представили концепцию иннограда «ИТМО Хайпарк» и математическую модель города–спутника Южного. Также мы фактически запустили процесс инженерной подготовки территории — подписали соглашение с «Ленэнерго» на подключение проекта к сетям компании.

Форум показал себя не только бизнес–ивентом для многомиллиардных соглашений между частными и публичными партнерами, но и как площадка для открытого диалога и даже полемики о проблемах российской и мировой экономики. Как на макроуровне, так и на уровне малого и среднего бизнеса. Говорили обо всем — инвестиционном климате, санкциях, торговых пошлинах, стандартах и нормах, доступности кредитования, законодательной базе.

Отдельно хотел бы отметить, что значительная часть повестки форума была отдана цифровой экономике, интеллектуальным системам помощи бизнесу и «умным городам» как ответу на вызовы, стоящие перед российскими городами–миллионниками. Именно к smart–city в течение следующих десятилетий будет приковано внимание не только профильных «строительных» министерств, урбанистов и архитекторов, но и образовательного кластера. Недаром главными участниками соглашений по развитию умных технологий в градостроитель­стве на ПМЭФ–2019 стали именно вузы и образовательные центры: ИТМО, ЛЭТИ, «Сколково» и т. д.

Для меня это двенадцатый по счету ПМЭФ, поэтому имею возможность оценить успех этого события в ретроспективе. С каждым годом участников все больше, статус форума как площадки для действенного диалога растет на глазах. Несмотря на традиционно обширную культурно–развлекательную программу для гостей форума, именно в этом году «Экспофорум» был пропитан энергетикой бизнеса насквозь. Атмосфера на ПМЭФ–2019 была очень правильной: днем — продуктивные деловые переговоры, вечером — все культурные богатства, которые только может предложить Петербург и Россия.

Концерн SRV и «Шанхайская индустриальная инвестиционная компания» подписали соглашение о намерениях о продаже ТРЦ «Жемчужная плаза» на Петергофском шоссе. Стороны планируют завершить сделку до конца августа. ТРЦ войдет в состав одного из закрытых рентных паевых фондов недвижимости «Сбербанк управление активами». Сумма сделки не раскрывается, но эксперты оценивают рыночную стоимость комплекса от 8 до 10 млрд рублей, а срок окупаемости — в 9–10 лет.

Комплекс был построен в 2013 году. Его общая площадь — 92,7 тыс. м2. Из них 48 тыс. м2 арендопригодных. В ТРЦ работают 154 магазина. Выручка SRV Group в 2017 году сократилась в годовом выражении и составила 542,7 млн рублей, годом ранее она составляла 2,3 ­млрд рублей, а в 2015–м — 3,5 млрд.

«Комплекс вышел на полную окупаемость в 2017 году. Учитывая, что проект готов к реализации, ­вполне логично, что владелец решил выйти из него», — говорит Владислав Жуков, директор по развитию Rusland SP. «SRV — классический девелопер, они строят объект и потом продают. С этой точки зрения «Жемчужная плаза» по­строена, заполнена, денежный поток, видимо, вышел на максимальные показатели — время продавать», — полагает Николай Пашков, генеральный директор Knight Frank St Petersburg.

По мнению экспертов рынка торговой недвижимости, 3–4 года — это самый подходящий возраст для продажи подобного актива. Этот ТРЦ оправдал вложенные в него инвестиции и продемонстрировал стабильные показатели по удержанию аудитории. Сейчас комплексом владеет ООО «Жемчужная плаза», которое с 2011 года принадлежит Netherlands Pearl Plaza B. V. Имущество компании заложено в ПАО Сбербанк по четырем договорам, подписанным в феврале 2018 года на 10 лет.

«Сбербанк управление активами» привлекает в недвижимость и другие деньги частных инвесторов, формируя для этого паевые инвестиционные фонды. Три фонда коммерческой недвижимости сформированы компанией для заработка на ренте. Первый появился в 2016 году под покупку у PNK Group склада за 2,5 ­млрд рублей в Новосибирске. Второй — в 2017 году: у «Альфа–Групп» за 3,7 млрд рублей был куплен торгово–развлекательный центр «Карнавал» в подмосковном Чехове. Третий фонд был сформирован в 2018 году под покупку столичного ТРЦ «Речной».

На приобретении «Жемчужной плазы» Сбербанк не остановится. По данным участников рынка, уже ведутся переговоры о покупке еще одного знакового торгового комплекса — «Галерея». По оценкам экспертов, сделка может состояться до конца года и составит порядка 70 млрд рублей.

Ни о новых сделках, ни о приобретениях заявлено не было. Вся активность ограничилась подписанием рамочных соглашений. Сразу несколько застройщиков подписали партнерские соглашения с банками. Участники рынка считают этот шаг имиджевой формальностью.

Генеральный директор ООО «Управляющая компания «КВС» Сергей Ярошенко рассказал, что договорился со Сбербанком о подключении своего магазина квартир к системе domclick.ru. «Стало возможно приобрести квартиру через интернет, находясь в любой точке страны. Это улучшает взаимодействие с региональными покупателями. С помощью domclick можно не только купить жилье, но и зарегистрировать его онлайн», — говорит он. Пока сервис дотационный, но в дальнейшем застройщик надеется за его счет увеличить продажи. С ВТБ компания заключила договор о проектном финансировании.

ЮИТ подписал рамочное соглашение со Сбербанком, которое распространится на все структуры скандинавского холдинга в России. «ЮИТ в эпоху системных изменений на рынке долевого строительства выбрал Сбербанк в качестве долгосрочного партнера для финансирования девелопер­ских проектов», — подчерк­нул Кари Каунискангас, президент и генеральный директор концерна «ЮИТ». В Петербурге у компании пока нет новых проектов, хотя источник в компании рассказал «ДП», что в заключительной стадии находятся переговоры о приобретении нового земельного участка. «Результат будет в середине лета», — заверил собеседник.

«Группа ЛСР» подписала соглашение с «Ростелекомом». Компании намерены заниматься продвижением умных информационных сервисов. В проекте «Новая Охта» несколько домов будут оснащены системой «умный дом».

Большинство застройщиков считают заключение партнерских соглашений на форуме излишним.

«Мы давно и продуктивно работаем со многими банками, получая от них наилучшие условия финансирования строек и ипотечных программ для наших покупателей», — рассказал Сергей Терентьев, директор департамента недвижимости ГК «ЦДС». Похожая позиция и у Андрея Лушникова, президента ГК «БестЪ»: «Смысла подписывать подобные соглашения на форуме нет. Банкиров и застройщиков заставляют показывать для отчетов цифры, свидетельствующие, что все прекрасно. Потемкинские деревни кругом».

В то же время Юлия Ружицкая, директор по продажам «Главстрой Санкт–Петербург», полагает, что соглашения с банками о финансировании новых проектов, заключенные на полях ПМЭФ или за их пределами, — это необходимость, продиктованная изменениями в 214–ФЗ.

На ПМЭФ обсуждаются вопросы как общемировых экономических связей, так и региональных. В этом аспекте любому крупному бизнесу, заинтересованному в аргументах для долгосрочного прогнозирования, необходимо быть в курсе высказываемых мнений и в эпицентре деловой повестки.

По части общемировой составляющей ключевым стали выступления Владимира Путина и Си Цзиньпина, намекнувших на назревшие изменения глобальной экономической модели. Что касается более оперативной внутренней повестки, я обратил внимание на дискуссию госпожи Набиулинной и господина Орешкина о падении покупательной способности населения и роста потребительского кредитования. Ожидал услышать причины, которые к этому привели. К сожалению, они не были озвучены. Не было анонсировано программ повышения уровня жизни, о необходимости которого столько говорится.

Не обсуждалась и ситуация с недостатком длинных денег в экономике, от которых зависит состояние в том числе строительного сектора. Однозначный позитив — сумма и количество соглашений, заключенных на форуме, растет от года к году. Также нужно отметить соглашение города и РЖД о развитии скоростной связи с пригородами. Эта программа однозначно будет стимулировать развитие рынка недвижимости, решая проблемы недостаточности транспортной инфраструктуры.

ПМЭФ 2019 запомнится как самый–самый. Самый масштабный по количеству и статусу участников, по объему заключенных договоров и соглашений. Такие форумы — это площадка для решения стратегических вопросов, которые в корне могут повлиять на развитие целых сфер экономики и жизнь обычных людей. В этом году наша компания не принимала участие в ПМЭФ, однако мы внимательно следили за всеми новостями форума. Наши партнеры заключили значимые соглашения с банками, что очень важно в преддверии перехода строительной отрасли на новые правила работы с 1 июля 2019 года. А также с крупнейшими IT–компаниями для продвижения информационных сервисов и технологий информационной безопасности в сфере строительства. Безусловно, участие в таком мероприятии позволяет из первоисточника узна­вать о тех изменениях, которые последуют за достигнутыми договоренностями и соглашениями. И использовать эту информацию во благо своего бизнеса.

Не секрет, что мероприятия такого масштаба — это некая витрина, и на них заключаются соглашения больше декларативного характера. Основная работа, как правило, ведется за рамками форума.

Вот и банковский кредит на самом деле проходит одинаковые процедуры одобрения, вне зависимости от того, есть ли подписанное партнерское соглашение или его нет. Для получения банковского финансирования важнее соответствие проекта и застройщика конкретным критериям, которые определяет банк, а не наличие партнерского соглашения.

Такие мероприятия, как международный экономический форум, способствуют налаживанию деловых контактов, поиску партнеров и дают возможность широкой презентации своих новых проектов.

В Петербург приезжают бизнесмены из разных регионов России и иностранные коллеги. Компании, которые имеют широкую филиальную сеть, и те, кто рассматривает для себя новые ниши и сегменты бизнеса, конечно, могут найти на мероприятии такого уровня много полезного.

Тема с транспортной доступностью Пулково никогда не угасала. Мы всегда говорили, что если будет выбрана схема ГЧП, то банк готов в ней участвовать, готов помогать, готов инвестировать.

«Мега Дыбенко», существующая с 2006 года, принимает несколько миллионов посетителей. Параллельно с этим развиваются жилые районы, в которых сейчас живет уже 80 тыс. человек, их число только растет. «Мега» претерпевает серьезные изменения, проходит процесс коммерческого развития. Транспортная инфраструктура будет важна как для жителей района, так и для наших посетителей.

Порт «Морской фасад» показывает оборот более 600 тыс. туристов в год, это существенно. Наш терминал в Пионерском тоже претендует на свою часть пирога круизного сообщения на Балтике. Любая новая точка будет привлекать к себе внимание. На 4–5–й год работы порта в Пионерском мы прогнозируем 250 тыс. посетителей, сейчас активно вкладываемся в развитие туристской инфраструктуры на побережье. Петербург может стать тем регионом, который очень сильно поможет в наполнении туристами наших курортов.

Сейчас к каждой квартире подведен целый пучок проводов — электрический, телевизионный, оптоволоконный, телефонный и т. д. Этот моток кабелей зачастую выглядит неэстетично, нуждается в обслуживании и затратен.

Между тем современные технологии позволяют отказаться от проводного многообразия, ограничившись одной общей точкой входа. Скорее всего, в ближайшем будущем такая практика будет распространена повсеместно. А вот кто будет оператором данных, передаваемых по единому кабелю, пока не очевидно. Это может быть энергокомпания, интернет–провайдер, телеком–оператор или даже банк.

Глобальный бизнес достиг такого уровня развития, при котором конкуренция переходит с внутриотраслевого уровня на межотраслевой. «Телеком–компании сейчас конкурируют с банками, ретейлом и интернет–провайдерами. Крупные игроки формируют экосистемы, входят в партнерства, чтобы получить прямой доступ к клиенту, использовать свою инфраструктуру и предоставлять новые сервисы», — отметил на сессии «Cтратегический вектор энергетических компаний в платформенной экономике» ПМЭФ–2019 Павел Гонтарев, управляющий директор «Мail.ru Цифровые технологии».

Действительно, например, еще лет десять назад успешность и значимость банка во многом зависела от числа его розничных отделений. При этом конкурировали банки исключительно друг с другом. «Сегодня все поменялось. Отрасль вошла в стадию трансформации», — сказал Павел Гонтарев. Некоторые банки запускают собственных виртуальных операторов, а сотовые компании предоставляют банковские услуги.

Чтобы быть успешным мировым ретейлером, как показывает пример компании Alibaba, не обязательно содержать сеть складов, чтобы быть крупнейшим оператором такси, нет необходимости содержать собственный автопарк, а чтобы, как «Фейсбук», являться одной из крупнейших медиакомпаний, не нужно создавать собственный контент. Такая трансформация постепенно распространяется на новые сферы деятельности, например нефтяную и газовую. Закономерно, что электросетевые компании начинают всерьез изучать возможность формирования единой технологической платформы.

Новые услуги
Впрочем, глобальные изменения в энергетике происходят уже не один год. Трансформация отрасли станет возможной после цифровизации электрических сетей. В 2016 году президиум Совета при президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России одобрил инициативу EnergyNet, которая направлена на масштабное внедрение элементов умной энергетики. Вполне логично, что процесс внедрения умных систем начался именно в сетевом секторе электроэнергетики. «Электросети являются связующим звеном и технологическим интегратором энергосистемы, сетевой комплекс обладает доступом ко всем потребителям России», — пояснил заместитель министра энергетики РФ Юрий Маневич. По его мнению, если на базе электросетевой инфраструктуры сформировать цифровую энергетическую платформу, то можно снизить транзакционные издерж­ки, расширить перечень оказываемых услуг и повысить эффективность.

С цифровизацией инфраструктуры перед сетевыми компаниями открываются огромные возможности для развития и оптимизации бизнеса. «В России 50 млн домохозяйств, в каждом из них есть холодильник, который по­требляет 150 кВт. В сумме это дает 7,5 гВт установленной мощности, а это 5 % всей пиковой нагрузки страны. Энергетики могут оптимизировать процесс управления этими холодильниками за счет контроля над ними», — считает Кристоф Фрай, главный исполнительный директор Мирового энергетического совета. Включая холодильники не одновременно, а последовательно, можно существенно сократить нагрузку на сеть.

«Можно удешевить стоимость передачи энергии, — полагает Павел Ливинский, генеральный директор ПАО «Россети». — К 2030 году энергокомпании станут основным поставщиком так называемого интернета вещей. Мы не будем отгружать товар по цене оплаченных киловатт–часов, а сможем заработать на других услугах».

«Семь из десяти крупнейших холдингов мира являются цифровыми платформами», — рассуждает Павел Ливинский.

Если в России старт цифровизации энергетики был дан сравнительно недавно, то мировые энергокомпании идут по этому пути уже много лет и уже добились определенных успехов. «Около 15 лет назад мы одними из первых развернули сеть из 32 млн датчиков, — сообщил Франческо Стараче, генеральный директор Enel S.p.А. — Это обошлось нам в 2,3 млр­д рублей. С помощью датчиков мы автоматизировали биллинг, поставили систему выявления мошенничества и в результате за 3 года вернули инвестиции».

Отсутствие опыта
Впрочем, наряду с позитивными моментами цифровизация все еще сопряжена с множеством рисков, обратил внимание Алексей Соколов, заместитель министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ. По его словам, это прежде всего отсутствие опыта внедре­ния интернета вещей в масштабе страны, необходимость окупать уже вложенные инвестиции, а также серьезные требования к информационной безопасности и защите инфраструктуры.

«Количество устройств, подключенных к интернету, превысило население Земли, в год это число растет на 20–30 %. Примерно 15 % этих датчиков задей­ствовано в сфере электросетевого комплекса. Рост интернета вещей будет генерировать растущий объем трафика, а значит, возникают новые требования к устойчивости функцио­нирования единой сети электросвязи страны, — отметил Алексей Соколов. — С 2016 года Минкомсвязь фиксирует рост числа атак с использованием умных датчиков. Мошенники пользуются тем, что многие производители умных приборов закладывают слабую модель безопасности, а пользователи не меняют ее».

Вектор определен
Какую роль займет электро­энергетика в этой меж­отраслевой конкуренции, будут ли компании оказывать дополнительные услуги, зная профиль энергопотребления клиента, или создавать собственную платежную систему, пока неясно. «Все будет зависеть от того, насколько представители отрасли будут агрессивны», — полагает Павел Гонтарев.

Впрочем, если на законодательном уровне не будут введены мотивирующие к переменам изменения, то большинство инициатив, обсуждаемых на форуме, останутся на уровне разговоров. Дело в том, что с 2019 года, согласно ранее озвучиваемым планам «Россетей», на цифровизацию планируется ежегодно выделять около 20 % от инвестпрограммы компаний. Но при этом инвестпрограммы компаний корректируются ежегодно, а вместе с ними и тарифы на передачу. То есть, если компании смогут оптимизировать свои инвестпрограммы, в следующем году им придется работать по пониженным тарифам. Это означает, что средств на дальнейшую цифровизацию они получат меньше. По мнению Валерия С­елезнева, первого заместителя председателя комитета Госдумы по энергетике, необходим переход на долгосрочное тарифообразова­ние минимум на 10 лет. Тогда полученная экономия не будет выпадать из тарифа. Соответствующие предложения находятся на рассмотрении Госдумы, но пока не приняты.

В направлении цифровизации движутся все электросетевые компании, и «Ленэнерго» — не исключение. Мы реализуем ряд пилотных проектов по цифровизации сети, которая подразумевает создание цифровых районов электрических сетей, строительство новых цифровых подстанций, внедрение интеллектуального учета и т. д.

В группе компаний «Россети» реализуются такие проекты, как «цифровой монтер», предполагающий использование цифровых технологий в действиях линейного персонала. Планируется использование квадрокоптеров для облета воздушных сетей, что позволит значительно сократить сроки выявления поврежденного участка сети. В дальнейшем это позволит собрать в один блок всю информацию об инфраструктуре и далее на основе предиктивной аналитики с помощью компьютера определять, к примеру, какие участки сети требуют первоочередного ремонта. «Ленэнерго», безусловно, рассматривает эти инновации для перспективного применения в своей работе.