Юбиляры 2017
О петербургских компаниях, отмечающих юбилей в 2017 году
Старейший бизнес
Почти каждая компания в мире гордится своим прошлым. Надписи «since…» частенько можно увидеть как в названии фирмы, так и на этикетках ее продукции. Возраст компании добавляет уважения к ней и уверенности в качестве ее товаров или услуг.
Старейшей компанией в мире оказалась японская гостиница Nishiyama Onsen Keiunkan, основанная в 705 году. На протяжении более 1300 лет она находится в местечке Хаякава префектуры Яманаси.
Genda Shigyo — другая старинная японская компания, занимающаяся одним и тем же больше тысячелетия. Основанная в 771 году фирма производит бумажные пакеты и мидзухики — разноцветные ленточки для украшения приглашений на свадьбы, похороны и другие события.
Кухня, проверенная веками
Старейшей европейской фирмой, работающий до сих пор, является ресторан Stiftskeller St. Peter, который с существует в австрийском Зальцбурге с 803 года. Этот факт даже документально подтвержден: ресторан упоминается богословом и поэтом Алкуином. Повара ресторана обслуживали членов королевских семей, а также его, согласно легендам, посещали Моцарт, Колумб и Фауст — знаменитый европейский чернокнижник, прототип героя Гете.
А вот старейшая винодельня находится, как ни странно, не в Италии или Франции, а в Германии — в небольшом городке Крев. Основанная в 862 году Staffelter Hof сейчас в основном делает белые вина и предоставляет услуги гостиницы по вполне скромным ценам: неделя обойдется примерно в 40 тыс. рублей с человека.
Самый древний в мире паб находится в Ирландии и называется Sean's Bar. Основали его в 900 году. Секрет долголетия исследователи объясняют идеальным расположением: бар находится в самом сердце страны, в городе Атлон, на берегу живописной реки Шеннон. Частыми гостями бара являются музыканты из U2, политики и футболисты.
А вот старейший европейский семейный бизнес находится во Франции, и конечно, это производство вина. Поместье Château de Goulaine, основанное в 1000 году, находится в долине реки Луара и с тех пор является домом маркизов Гулейн.
Для таких компаний, основанных до периода Великой индустриальной революции, начавшейся в XVIII веке, существует даже свое сообщество — Клуб Енох (Enoch). Оно основано в 1981 году по инициативе французской алкогольной компании Marie Brizard et Roger International, существующей с 1755 года.
Еще до тракторов
Российские компании не имеют такой богатой истории, и виной тому 70–летнее отсутствие частной собственности в стране. Конечно, если сделать скидку на советское время, то даже в Петербурге достаточно долгожителей. Например, Кировский завод был основан 3 апреля 1801 года, когда на переведенном в Петербург Кронштадтском чугунолитейном заводе отлили первое пушечное ядро. Свою современную деятельность завод начал с 1868 года, когда предприятие перешло к предпринимателю Николаю Путилову.
В 1815 году в Петербурге начала работать часовая компания «Павелъ Буре», ставшая с 1899 года поставщиком императорского двора. После революции фирма продолжила свое существование в Швейцарии, где находились основные производственные мощности. В 2004 году марка вернулась в Россию.
Нельзя не вспомнить и Товарищество братьев Елисеевых, основанное, по утверждениям самих купцов, в 1813 году, когда бывший садовник графа Шереметьева Петр Елисеевич Касаткин начал торговать апельсинами на Невском проспекте. Фирма прекратила свое существование после революции, но остался построенный ими Елисеевский магазин на Невском, так что фактически торговое дело братьев продолжается до сих пор.
Genda Shigyo — другая старинная японская компания, занимающаяся одним и тем же больше тысячелетия. Основанная в 771 году фирма производит бумажные пакеты и мидзухики — разноцветные ленточки для украшения приглашений на свадьбы, похороны и другие события.
Кухня, проверенная веками
Старейшей европейской фирмой, работающий до сих пор, является ресторан Stiftskeller St. Peter, который с существует в австрийском Зальцбурге с 803 года. Этот факт даже документально подтвержден: ресторан упоминается богословом и поэтом Алкуином. Повара ресторана обслуживали членов королевских семей, а также его, согласно легендам, посещали Моцарт, Колумб и Фауст — знаменитый европейский чернокнижник, прототип героя Гете.
А вот старейшая винодельня находится, как ни странно, не в Италии или Франции, а в Германии — в небольшом городке Крев. Основанная в 862 году Staffelter Hof сейчас в основном делает белые вина и предоставляет услуги гостиницы по вполне скромным ценам: неделя обойдется примерно в 40 тыс. рублей с человека.
Самый древний в мире паб находится в Ирландии и называется Sean's Bar. Основали его в 900 году. Секрет долголетия исследователи объясняют идеальным расположением: бар находится в самом сердце страны, в городе Атлон, на берегу живописной реки Шеннон. Частыми гостями бара являются музыканты из U2, политики и футболисты.
А вот старейший европейский семейный бизнес находится во Франции, и конечно, это производство вина. Поместье Château de Goulaine, основанное в 1000 году, находится в долине реки Луара и с тех пор является домом маркизов Гулейн.
Для таких компаний, основанных до периода Великой индустриальной революции, начавшейся в XVIII веке, существует даже свое сообщество — Клуб Енох (Enoch). Оно основано в 1981 году по инициативе французской алкогольной компании Marie Brizard et Roger International, существующей с 1755 года.
Еще до тракторов
Российские компании не имеют такой богатой истории, и виной тому 70–летнее отсутствие частной собственности в стране. Конечно, если сделать скидку на советское время, то даже в Петербурге достаточно долгожителей. Например, Кировский завод был основан 3 апреля 1801 года, когда на переведенном в Петербург Кронштадтском чугунолитейном заводе отлили первое пушечное ядро. Свою современную деятельность завод начал с 1868 года, когда предприятие перешло к предпринимателю Николаю Путилову.
В 1815 году в Петербурге начала работать часовая компания «Павелъ Буре», ставшая с 1899 года поставщиком императорского двора. После революции фирма продолжила свое существование в Швейцарии, где находились основные производственные мощности. В 2004 году марка вернулась в Россию.
Нельзя не вспомнить и Товарищество братьев Елисеевых, основанное, по утверждениям самих купцов, в 1813 году, когда бывший садовник графа Шереметьева Петр Елисеевич Касаткин начал торговать апельсинами на Невском проспекте. Фирма прекратила свое существование после революции, но остался построенный ими Елисеевский магазин на Невском, так что фактически торговое дело братьев продолжается до сих пор.
Начиная предпринимательство
Конец 1980–х годов в Ленинграде, как и во всем СССР, был временем перемен. Объявленная Михаилом Горбачевым перестройка стремительно меняла устоявшийся уклад жизни советского общества. Это был год 70–летия Октябрьской революции, и это последний юбилей, масштабно отмечавшийся на уровне страны. До 75–й годовщины Страна Советов уже не дожила.
В это время в СССР стал появляться первый легальный бизнес, пришедший на смену фарцовщикам, коих в Ленинграде из–за большого количества туристов и близости границы всегда было много. Власть их порицала и наказывала, но ленинградцы скупали у них заграничные джинсы, куртки, обувь, магнитофоны и прочие предметы мелкобуржуазного быта, недоступные в СССР. Все стало меняться в конце 1986 года: 19 ноября был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», разрешивший гражданам и членам их семей параллельные заработки в свободное от основной работы время (частный извоз, репетиторство и т. п.), а 5 февраля 1987 года Советом Министров СССР было утверждено постановления «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления». Согласно данному постановлению использование наемного труда в кооперативах не допускалось.
Начало предпринимательства
Несмотря на легализацию частного сектора, коммунистическая власть во многом продолжала воспринимать кооператоров как классовых врагов. 14 марта 1988 года был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР о прогрессивном налогообложении кооператоров, посредством которого планировалось, по словам министра финансов СССР Б. И. Гостева, «изъятие определенных сверхдоходов» у советских кооператоров (под сверхдоходами министр подразумевал сумму, превышающую «две с половиной средние зарплаты»).
Однако процесс был уже запущен, и развернуть его обратно стало невозможно. 26 мая 1988 года был принят закон «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещенными законом видами деятельности, в том числе и торговлей. Данный закон стал важной вехой на пути становления предпринимательской деятельности, так как в соответствии с ним кооперативы получали право использовать наемный труд. В настоящее время 26 мая отмечается как День российского предпринимательства.
В 1987 году в Ленинграде было зарегистрировано несколько кооперативов. Одним из первых стал кооператив «Праздник», который занялся организацией банкетов. При Доме ученых появился научный кооператив «ОРКОН».
Важным событием в городском бизнесе стало создание 29 сентября совместного советско–западногерманского предприятия. Объединились обувная фирма «Ленвест» и компания Salamander. Вместе они существовали до 1995 года, когда немецкая компания решила продать принадлежавшие ей 85 % акций «Ленвеста».
Мог открыть свой бизнес в Ленинграде и будущий президент США Дональд Трамп, который планировал создать в СССР сеть гостиниц, однако его планам так и не суждено было сбыться.
Путь протеста
Одним из самых значимых событий в жизни Ленинграда стал снос гостиницы «Англетер», где покончил с собой Сергей Есенин.
За год до этого, в 1986 году, в городе появилось градозащитное движение, которое спасло от сноса дом Дельвига на Загородном проспекте, к защите которого призывал академик Дмитрий Лихачев. В марте 1987 года городские власти решили снести «Англетер». Небольшая группа активистов вышла 16 марта на митинг в защиту здания, на следующий день на Исаакиевской площади собралось уже несколько тысяч человек. 18 марта власти пошли на переговоры с лидерами протеста, однако пока шло обсуждение, которое проходило в Мариинском дворце, внутренние войска оттеснили протестующих от здания и снесли его.
Одним из главных защитников «Англетера» был никому тогда не известный Алексей Ковалев, который позже стал сначала депутатом Ленсовета, а позже и Законодательного собрания, где заседает все шесть созывов.
Защитников «Англетера» клеймили в городских газетах, называя иностранными агентами, но гласность победила, и в городе стали открыто выходить оппозиционеры. В 1987 году в Ленинграде проведено 39 несанкционированных митингов. А 7 октября на митинге Демократического союза впервые в стране был поднят российский триколор.
«Алиса» и «600 секунд»
В культурной жизни города первое место занимал, конечно, Ленинградский рок–клуб, для которого 1987 год был периодом расцвета. Летом в Ленинград приезжали режиссер Вуди Ален с семьей и американский певец Билли Джоэл, давший несколько концертов. Из Парижа самолетом «Аэрофлота» 11 апреля 1987 года прилетает Ирина Одоевцева — одна из последних живых персон серебряного века. Русская поэтесса спустя 65 лет вернулась на родину.
В газете «Смена» вышла знаменитая статья «Алиса» с косой челкой», в которой рок–группу Константина Кинчева обвиняли в фашизме, и это стало отправной точкой для гонений на музыкантов. При этом в январе в той же «Смене» вышел материал о брейк–дансе, и в нем автор расхваливал новый танцевальный стиль.
А 23 декабря впервые вышла в эфир новая передача ленинградского телевидения «600 секунд», Александра Невзорова. Следующие несколько лет это была одна из самых рейтинговых программ в стране, а сам Александр Невзоров стал всесоюзной знаменитостью.
Начало предпринимательства
Несмотря на легализацию частного сектора, коммунистическая власть во многом продолжала воспринимать кооператоров как классовых врагов. 14 марта 1988 года был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР о прогрессивном налогообложении кооператоров, посредством которого планировалось, по словам министра финансов СССР Б. И. Гостева, «изъятие определенных сверхдоходов» у советских кооператоров (под сверхдоходами министр подразумевал сумму, превышающую «две с половиной средние зарплаты»).
Однако процесс был уже запущен, и развернуть его обратно стало невозможно. 26 мая 1988 года был принят закон «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещенными законом видами деятельности, в том числе и торговлей. Данный закон стал важной вехой на пути становления предпринимательской деятельности, так как в соответствии с ним кооперативы получали право использовать наемный труд. В настоящее время 26 мая отмечается как День российского предпринимательства.
В 1987 году в Ленинграде было зарегистрировано несколько кооперативов. Одним из первых стал кооператив «Праздник», который занялся организацией банкетов. При Доме ученых появился научный кооператив «ОРКОН».
Важным событием в городском бизнесе стало создание 29 сентября совместного советско–западногерманского предприятия. Объединились обувная фирма «Ленвест» и компания Salamander. Вместе они существовали до 1995 года, когда немецкая компания решила продать принадлежавшие ей 85 % акций «Ленвеста».
Мог открыть свой бизнес в Ленинграде и будущий президент США Дональд Трамп, который планировал создать в СССР сеть гостиниц, однако его планам так и не суждено было сбыться.
Путь протеста
Одним из самых значимых событий в жизни Ленинграда стал снос гостиницы «Англетер», где покончил с собой Сергей Есенин.
За год до этого, в 1986 году, в городе появилось градозащитное движение, которое спасло от сноса дом Дельвига на Загородном проспекте, к защите которого призывал академик Дмитрий Лихачев. В марте 1987 года городские власти решили снести «Англетер». Небольшая группа активистов вышла 16 марта на митинг в защиту здания, на следующий день на Исаакиевской площади собралось уже несколько тысяч человек. 18 марта власти пошли на переговоры с лидерами протеста, однако пока шло обсуждение, которое проходило в Мариинском дворце, внутренние войска оттеснили протестующих от здания и снесли его.
Одним из главных защитников «Англетера» был никому тогда не известный Алексей Ковалев, который позже стал сначала депутатом Ленсовета, а позже и Законодательного собрания, где заседает все шесть созывов.
Защитников «Англетера» клеймили в городских газетах, называя иностранными агентами, но гласность победила, и в городе стали открыто выходить оппозиционеры. В 1987 году в Ленинграде проведено 39 несанкционированных митингов. А 7 октября на митинге Демократического союза впервые в стране был поднят российский триколор.
«Алиса» и «600 секунд»
В культурной жизни города первое место занимал, конечно, Ленинградский рок–клуб, для которого 1987 год был периодом расцвета. Летом в Ленинград приезжали режиссер Вуди Ален с семьей и американский певец Билли Джоэл, давший несколько концертов. Из Парижа самолетом «Аэрофлота» 11 апреля 1987 года прилетает Ирина Одоевцева — одна из последних живых персон серебряного века. Русская поэтесса спустя 65 лет вернулась на родину.
В газете «Смена» вышла знаменитая статья «Алиса» с косой челкой», в которой рок–группу Константина Кинчева обвиняли в фашизме, и это стало отправной точкой для гонений на музыкантов. При этом в январе в той же «Смене» вышел материал о брейк–дансе, и в нем автор расхваливал новый танцевальный стиль.
А 23 декабря впервые вышла в эфир новая передача ленинградского телевидения «600 секунд», Александра Невзорова. Следующие несколько лет это была одна из самых рейтинговых программ в стране, а сам Александр Невзоров стал всесоюзной знаменитостью.
Челночное накопление капитала
В этом году в России отпустили цены и курс валют, разрешили частную торговлю и запустили приватизацию. На фоне бедности и роста цен многие верили в экономическое чудо.
Год положил конец перестройке и послужил началом настоящего капитализма — госпредприятия преобразовывались в акционерные общества, а вместо кооперативов можно было регистрировать ООО. Причем порог вхождения в бизнес был рекордно низким — в некоторых случаях стартовые инвестиции можно было отбить за месяц. Те, кто уже успел накопить опыт кооперативного предпринимательства за предыдущий период или поруководить советскими предприятиями, чувствовали себя чуть более уверенно, однако многие начинали свой бизнес с нуля.
Бизнес — рабочим
В 1992 году происходит акционирование Ижорских заводов, «Ленинца», Кировского завода, Кондитерской фабрики им. Крупской, «Первомайской зари» и пр. Полностью меняется структура финансирования — если раньше деньги перечислялись государству и от него же получались на нужды предприятия, то теперь компании должны были действовать полностью самостоятельно, у многих возникают дыры в бюджете.
Цены растут бешеными темпами, практикуется бартерная система расчетов, причем даже на уровне городской администрации — квоты на продажу ресурсов обменивают на продовольствие, которого в городе катастрофически не хватает. Мэр города Анатолий Собчак ездит в Москву решать вопросы с бюджетом, а комитет по внешним связям выдает лицензии будущим бизнесменам.
На российский рынок выходят международные гиганты — General Motors, Danon, Johnson & Johnson. Образуются совместные предприятия. На базе «Первомайской зари» Галина Синцова, Михаил Уржумцев и Дэвид Келлерманн создают основу будущей «Мэлон Фэшн групп», и уже в 1993 году будет запущен один из первых российских брендов одежды «Зарина».
Однако степень успеха будет у всех разной. Немецкий концерн Salamander создал СП с ленинградским обувным объединением «Скороход» еще 1987–м. Компания выпускала обувь под брендом «Ленвест», имела свою розничную сеть. В 1992 году объем ее производства обуви достигнет 2,6 млн пар в год, но еще через 2 года предприятие обанкротится.
Ночной ларек
Многие начинают бизнес с нуля. В основном вынужденно — месячная зарплата инженера может равняться прибыли одного ларька за ночь. Олег Жеребцов, основатель сети «Лента», и Олег Тиньков возят электронику, основатель сети «Дикси» Олег Леонов в 1991 году открывает компанию «Российский посылочный дом», торговавшую по каталогам одеждой и парфюмерией. Владимир Кехман приедет в Петербург из Самары только в 1993–м — для того, чтобы заниматься импортом сахара.
Супермаркетов еще нет, зато появляются рынки. Предприниматель Олег Семенов переносит организованную им торговлю у магазина «Юный техник» на пустырь на месте бывшей свалки на пр. Маршала Казакова и дает своему проекту более звучное и универсальное название — бизнес–клуб «Юнона». Запускается первый крупный проект от основателей «Адаманта» — сделав такое простое наблюдение, что шубами неудобно торговать на открытом пространстве, так как пик спроса приходится на зимнее время, они организуют рынок в СКК «Петербургский». Стадиону в то время было нечем платить за свет.
Развивается индустрия развлечений — советские кинотеатры разоряются, зато множатся видеосалоны и залы игровых автоматов. Михаил Мирилашвили открывает первое казино «Конти» на месте кинотеатра «Гигант», основу своей будущей игорной империи.
Стройка века
Объемы строительства падают, однако в 1992 году начинают свою историю «Строительный трест», «Л1» (ЛЭК) и пр.
«Думаю, подходящим сравнением с моими ощущениями в 1992 году будут ощущения Колумба, двигающегося в первый раз к берегам Америки, — рассказывает Павел Андреев, руководитель компании «Л1». — А неизвестность у бизнесменов начала 1990–х была еще более суровая — Колумб хотя бы понимал, что ищет Индию, и действовал в соответствии с некоторыми расчетами. Мы же просто неимоверно хотели стать частью цивилизованного мира, действовать по его, абсолютно незнакомым для нас, детей социализма, законам. И не у кого было спросить, поучиться, как это делать, как это работает, сколько времени это займет и вообще какой результат принесет. В итоге Колумб вместо Индии открыл Америку, меня же, выпусника Политеха, начинавшего свою бизнес–историю с челночных путешествий в Польшу, вынесло в строительный бизнес. Впрочем, это уже было совершенно осознанное решение». Для основного населения первый високосный год постсоветской эпохи потом станет частью суровых и голодных 1990–х, однако для многих предпринимателей это был год реализованных возможностей.
Бизнес — рабочим
В 1992 году происходит акционирование Ижорских заводов, «Ленинца», Кировского завода, Кондитерской фабрики им. Крупской, «Первомайской зари» и пр. Полностью меняется структура финансирования — если раньше деньги перечислялись государству и от него же получались на нужды предприятия, то теперь компании должны были действовать полностью самостоятельно, у многих возникают дыры в бюджете.
Цены растут бешеными темпами, практикуется бартерная система расчетов, причем даже на уровне городской администрации — квоты на продажу ресурсов обменивают на продовольствие, которого в городе катастрофически не хватает. Мэр города Анатолий Собчак ездит в Москву решать вопросы с бюджетом, а комитет по внешним связям выдает лицензии будущим бизнесменам.
На российский рынок выходят международные гиганты — General Motors, Danon, Johnson & Johnson. Образуются совместные предприятия. На базе «Первомайской зари» Галина Синцова, Михаил Уржумцев и Дэвид Келлерманн создают основу будущей «Мэлон Фэшн групп», и уже в 1993 году будет запущен один из первых российских брендов одежды «Зарина».
Однако степень успеха будет у всех разной. Немецкий концерн Salamander создал СП с ленинградским обувным объединением «Скороход» еще 1987–м. Компания выпускала обувь под брендом «Ленвест», имела свою розничную сеть. В 1992 году объем ее производства обуви достигнет 2,6 млн пар в год, но еще через 2 года предприятие обанкротится.
Ночной ларек
Многие начинают бизнес с нуля. В основном вынужденно — месячная зарплата инженера может равняться прибыли одного ларька за ночь. Олег Жеребцов, основатель сети «Лента», и Олег Тиньков возят электронику, основатель сети «Дикси» Олег Леонов в 1991 году открывает компанию «Российский посылочный дом», торговавшую по каталогам одеждой и парфюмерией. Владимир Кехман приедет в Петербург из Самары только в 1993–м — для того, чтобы заниматься импортом сахара.
Супермаркетов еще нет, зато появляются рынки. Предприниматель Олег Семенов переносит организованную им торговлю у магазина «Юный техник» на пустырь на месте бывшей свалки на пр. Маршала Казакова и дает своему проекту более звучное и универсальное название — бизнес–клуб «Юнона». Запускается первый крупный проект от основателей «Адаманта» — сделав такое простое наблюдение, что шубами неудобно торговать на открытом пространстве, так как пик спроса приходится на зимнее время, они организуют рынок в СКК «Петербургский». Стадиону в то время было нечем платить за свет.
Развивается индустрия развлечений — советские кинотеатры разоряются, зато множатся видеосалоны и залы игровых автоматов. Михаил Мирилашвили открывает первое казино «Конти» на месте кинотеатра «Гигант», основу своей будущей игорной империи.
Стройка века
Объемы строительства падают, однако в 1992 году начинают свою историю «Строительный трест», «Л1» (ЛЭК) и пр.
«Думаю, подходящим сравнением с моими ощущениями в 1992 году будут ощущения Колумба, двигающегося в первый раз к берегам Америки, — рассказывает Павел Андреев, руководитель компании «Л1». — А неизвестность у бизнесменов начала 1990–х была еще более суровая — Колумб хотя бы понимал, что ищет Индию, и действовал в соответствии с некоторыми расчетами. Мы же просто неимоверно хотели стать частью цивилизованного мира, действовать по его, абсолютно незнакомым для нас, детей социализма, законам. И не у кого было спросить, поучиться, как это делать, как это работает, сколько времени это займет и вообще какой результат принесет. В итоге Колумб вместо Индии открыл Америку, меня же, выпусника Политеха, начинавшего свою бизнес–историю с челночных путешествий в Польшу, вынесло в строительный бизнес. Впрочем, это уже было совершенно осознанное решение». Для основного населения первый високосный год постсоветской эпохи потом станет частью суровых и голодных 1990–х, однако для многих предпринимателей это был год реализованных возможностей.
Именно в феврале 1992 года Швейное объединение «Первомайская заря» было преобразовано в акционерное общество (у нас было свыше 2 тыс. акционеров). Тогда была эйфория свободы, ни о каком бизнесе не было речи, мы умели хорошо шить, и это казалось главным.
Постепенно рушилась вся система экономических и финансовых отношений между предприятиями и государством, мы остались один на один со свободным рынком. Самое сложное, с чем столкнулись швейные фабрики, — это недостаток собственных оборотных средств и неподъемная социальная сфера. В советское время всю прибыль у нас забирало министерство, по сметам выделяли деньги на развитие и социальные нужды, а под оборотные средства мы брали кредиты в банке под 2–3 %. В 1992 году все это кончилось, не на что было купить ткани, нечем платить зарплату, о финансировании детских садов, базы отдыха не было и речи. Все пришлось закрыть и постепенно перепрофилировать. Банки стали коммерческими, кредиты стали очень дорогими — до 200 %, все это было неожиданным, и от эйфории начала 1992 года не осталось и следа.
Стали отсекать все, что могло сократить расходы, привлекали специалистов, которые могли принести нам новые знания, организовывали новые подразделения, которые могли ускорить процесс создания новых моделей. В это время пришлось сокращать работников, даже часть зарплаты выдавали швейными изделиями.
С трудом приходило осознание, что шить платья — это только малая часть того, чем мы занимаемся, нужно еще выгодно и вовремя продать. Именно в 1992 году мы поставили себе задачу 50 % продукции продавать в своих магазинах. Своей цели мы достигли только в XXI веке. Только спустя 3 или 4 года мы стали думать о своей работе как о бизнесе.
Постепенно рушилась вся система экономических и финансовых отношений между предприятиями и государством, мы остались один на один со свободным рынком. Самое сложное, с чем столкнулись швейные фабрики, — это недостаток собственных оборотных средств и неподъемная социальная сфера. В советское время всю прибыль у нас забирало министерство, по сметам выделяли деньги на развитие и социальные нужды, а под оборотные средства мы брали кредиты в банке под 2–3 %. В 1992 году все это кончилось, не на что было купить ткани, нечем платить зарплату, о финансировании детских садов, базы отдыха не было и речи. Все пришлось закрыть и постепенно перепрофилировать. Банки стали коммерческими, кредиты стали очень дорогими — до 200 %, все это было неожиданным, и от эйфории начала 1992 года не осталось и следа.
Стали отсекать все, что могло сократить расходы, привлекали специалистов, которые могли принести нам новые знания, организовывали новые подразделения, которые могли ускорить процесс создания новых моделей. В это время пришлось сокращать работников, даже часть зарплаты выдавали швейными изделиями.
С трудом приходило осознание, что шить платья — это только малая часть того, чем мы занимаемся, нужно еще выгодно и вовремя продать. Именно в 1992 году мы поставили себе задачу 50 % продукции продавать в своих магазинах. Своей цели мы достигли только в XXI веке. Только спустя 3 или 4 года мы стали думать о своей работе как о бизнесе.
Галина Синцова,
в 1992 году — генеральный директор
АОЗТ «Первомайская заря»
АОЗТ «Первомайская заря»
1992 год запомнился неопределенностью экономики и финансовой политики в стране, галопирующей инфляцией, обесцениванием рубля и взаиморасчетами в у.е., даже в магазинах. В то же время витало некое чувство свободы и новых возможностей. Стали появляться доселе неизвестные новые предприятия, различные фонды, ООО, акционерные общества, в том числе и на страховом рынке образовались первые частные компании.
До 1992 года много лет обсуждалась перспектива перехода финансирования медицины на страховой принцип. Я и мои единомышленники решили подготовиться к перспективе развития страхового рынка в части медицинского страхования и создали страховую компанию. Затея была достаточно амбициозная, и для того чтобы ее осуществить, потребовалось убедить не одного человека инвестировать деньги в нашу страховую компанию, так как создавали ее врачи — совсем небогатые люди, но имеющие большой опыт в экономике и организации здравоохранения и необходимые знания.
Кроме ясного представления цели и наличия единомышленников среди инвесторов успеху способствовала особенность начала 1990–х годов. Прежняя бюрократическая система деформировалась, а новая еще не была создана, благодаря чему нам удалось без проволочек зарегистрировать компанию, получить лицензию и начать деятельность. Регистрация ограничилась подготовкой пакета документов и одним визитом к председателю комитета по внешним связям мэрии Петербурга В. В. Путину.
Надо сказать, что мало кто представлял, что такое добровольное медицинское страхование. Даже при получении документов в Министерстве финансов нам пришлось пройти несколько кабинетов, объясняя, что это такое. Зато, походив по кабинетам с 10 до 17 часов, мы вышли с подписанной лицензией.
До 1992 года много лет обсуждалась перспектива перехода финансирования медицины на страховой принцип. Я и мои единомышленники решили подготовиться к перспективе развития страхового рынка в части медицинского страхования и создали страховую компанию. Затея была достаточно амбициозная, и для того чтобы ее осуществить, потребовалось убедить не одного человека инвестировать деньги в нашу страховую компанию, так как создавали ее врачи — совсем небогатые люди, но имеющие большой опыт в экономике и организации здравоохранения и необходимые знания.
Кроме ясного представления цели и наличия единомышленников среди инвесторов успеху способствовала особенность начала 1990–х годов. Прежняя бюрократическая система деформировалась, а новая еще не была создана, благодаря чему нам удалось без проволочек зарегистрировать компанию, получить лицензию и начать деятельность. Регистрация ограничилась подготовкой пакета документов и одним визитом к председателю комитета по внешним связям мэрии Петербурга В. В. Путину.
Надо сказать, что мало кто представлял, что такое добровольное медицинское страхование. Даже при получении документов в Министерстве финансов нам пришлось пройти несколько кабинетов, объясняя, что это такое. Зато, походив по кабинетам с 10 до 17 часов, мы вышли с подписанной лицензией.
Наталия Шумилова
президент САО «Медэкспресс»
Начиная с перестройки наше предприятие делало ставку на сохранение того ассортимента продукции, где доля ручного труда составляет более 50 %. Это было время, когда все в нашей отрасли увлекались новыми технологиями, автоматизацией рабочих мест. В итоге, когда остальные предприятия потеряли старые технологии, мы их сохранили, еще и преумножили — реинкарнировали забытые приемы и техники. Все это позволило нам сохранить особый ассортимент, отличный от всего другого на рынке. Среди наших мастеров есть представители семейных династий — три поколения людей, которые работали и продолжают работать в «Русских самоцветах».
Сергей Докучаев
генеральный директор компании «Русские самоцветы»
1992 год представлял собой картину бедствия. Встали или почти встали заводы вспомогательного производства и оборонной промышленности… Главзапстрой, Главленинградстрой, Ленстройматериалы… Работы не было, хотя оборудование все оставалось на своих местах. Специалисты быстро разбежались.
Мы тоже ушли из промышленности. Или она ушла от нас… Начиная свою дело, нужно было поднимать отрасль, по сути, вновь. Денег не было. Расчеты производились продукцией. Мы начали строить жилье. Собирали людей по одному: ездили по заводам, по всем управлениям, от ларьков, магазинов, вокзалов их тащили… Монтажники, каменщики уже бросили свое дело, работали кем придется. Их надо было уговорить, вернуть на свое место. Мы их убеждали, что нужно пережить это трудное время, потерпеть. Надо было спасать стройиндустрию.
Первые результаты мы получили где–то в 1993 году. Восстанавливали брошенные дома, достраивали. Мы давали квартиры нашим специалистам, привлекали этим, и они до сих пор у нас работают. Только так и можно было действовать в то время.
Мы тоже ушли из промышленности. Или она ушла от нас… Начиная свою дело, нужно было поднимать отрасль, по сути, вновь. Денег не было. Расчеты производились продукцией. Мы начали строить жилье. Собирали людей по одному: ездили по заводам, по всем управлениям, от ларьков, магазинов, вокзалов их тащили… Монтажники, каменщики уже бросили свое дело, работали кем придется. Их надо было уговорить, вернуть на свое место. Мы их убеждали, что нужно пережить это трудное время, потерпеть. Надо было спасать стройиндустрию.
Первые результаты мы получили где–то в 1993 году. Восстанавливали брошенные дома, достраивали. Мы давали квартиры нашим специалистам, привлекали этим, и они до сих пор у нас работают. Только так и можно было действовать в то время.
Евгений Резвов
генеральный директор
АО «Строительный трест»
АО «Строительный трест»
В 1992 году все фабрики становились акционерными обществами: в 1991 году Первая мебельная фабрика еще входила в главк местной промышленности, а в 1992–м уже произошла приватизация. Конкуренция тогда была очень слабая, слабыми были и технологии. Мы начали внедрять новые и реорганизовывать производство. Работали мы тогда в дефиците, все надо было ввозить из–за границы, а кругом процветал бандитизм. В общем, в стране ничего не было, поэтому легко удавалось выходить на рынок, но надо было еще научиться торговать.
Александр Шестаков
,генеральный директор, владелец ЗАО «Первая мебельная фабрика»
Передел накануне обвала
1997 год отметился возвращением к крупным инфраструктурным проектам, введением таможенных пошлин на автомобили, экономическим ростом и заказными убийствами.
Этот год является годом политических кадровых перестановок — на выборах 1996 года побеждает Владимир Яковлев, после чего начинается «исход» членов петербургской администрации Анатолия Собчака в Москву. Против бывшего мэра начинается дело о злоупотреблениях. Тогда еще мало кто мог предугадать, чем все это обернется не только для города, но и для всей страны, и петербургский бизнес был больше обеспокоен внутренними событиями, связанными с появлением новых влиятельных фигур, приближенных к губернатору.
Вид на Смольный
Ключевой из них становится Юрий Рыдник, владелец «Союзконтракта», возившего в Россию куриные окорочка, знаменитые «ножки Буша», а также партнер Владимира Потанина. Он считался основным спонсором избирательной кампании Яковлева и поэтому в 1997–м начинает собирать дивиденды. Возглавляемый им БалтОнэксимбанк (будущий Балтинвестбанк) за долг 187,5 млн рублей получает часть здания на пл. Пролетарской Диктатуры, 6, с символическим видом на Смольный. В нем открывается Международный центр делового сотрудничества, а в БалтОнэксимбанк переходит значительная часть городских счетов.
К 1997 году уже сформировался частный банковский сектор, и вопрос борьбы за госденьги стоял довольно остро. Поэтому любовь Владимира Яковлева к московским банкам (хоть и под руководством петербургского предпринимателя) не находит понимания у местного сообщества, выливаясь в конфликт. Что–то удается отвоевать, однако прозвище «казначей Смольного» за Юрием Рыдником закрепляется прочно.
Фундамент для «Галереи»
При Владимире Яковлеве, строителе по образованию, запускаются крупные инфраструктурные стройки. Регистрируется компания для строительства КАД, чей проект был разработан еще в советское время, также стартует проект высокоскоростной магистрали (ВСМ) между Москвой и Петербургом. Ради второй быстро сносят несколько исторических зданий в центре города и роют котлован, который так и останется «ямой у Московского вокзала» на ближайшие 20 лет.
В 1997 году также проводится тендер на строительство обходного тоннеля метро между «Лесной» и «Площадью Мужества», который выигрывает итальянская Impregilo / NCC. На строительство требуется $ 121 млн, однако в бюджете денег постоянно не хватает, и за срывы платежей компания будет периодически останавливать работы. В итоге на то, что Владимир Яковлев изначально обещал сделать за 2–2,5 года, ему не хватит двух губернаторских сроков.
Бандитский Петербург
Растет криминализация — годом ранее в город после лечения в Швейцарии возвращается Владимир Кумарин, который берет фамилию Барсуков и пытается легализовать свой бизнес.
1997 год считается началом «нефтяного передела» — в лидеры вырывается Петербургская топливная компания, скупающая заправки других участников рынка, она также впервые выигрывает тендер на поставку топлива «Пассажиравтотрансу».
Впоследствии осужденный «бизнесмен и политик» Юрий Шутов в 1997 году набирает свою банду, преимущественно из бывших афганцев. Происходит всплеск заказных убийств, самым громким из которых становится убийство вице–губернатора Петербурга Михаила Маневича, члена экономической команды Анатолия Чубайса.
Однако для многих из тех, кто начинает свой бизнес, активная политическая борьба наверху не имеет никакого значения — экономика растет, кризис еще только впереди, и на рынке появляются новые товары и услуги. Формируется класс обеспеченных людей, которые начинают ездить на иномарках и отдыхать за рубежом. Растут объемы строительства и иностранных инвестиций — в сентябре 1997 года совет директоров «Филип Моррис Компаниз Инк.» подписывает инвестиционное соглашение с правительством Ленобласти о строительстве табачной фабрики стоимостью около $ 330 млн — на тот момент это почти равняется годовому бюджету региона. YIT покупает финско–российскую компанию «Лентек», появляется первый современный гипермаркет DIY «Максидом» и т. д.
И тем более никто не обращает внимания на зарегистрированный в конце 1996–го маленький дачный кооператив «Озеро», члены которого именно в 1997 году начинают новую карьеру.
Вид на Смольный
Ключевой из них становится Юрий Рыдник, владелец «Союзконтракта», возившего в Россию куриные окорочка, знаменитые «ножки Буша», а также партнер Владимира Потанина. Он считался основным спонсором избирательной кампании Яковлева и поэтому в 1997–м начинает собирать дивиденды. Возглавляемый им БалтОнэксимбанк (будущий Балтинвестбанк) за долг 187,5 млн рублей получает часть здания на пл. Пролетарской Диктатуры, 6, с символическим видом на Смольный. В нем открывается Международный центр делового сотрудничества, а в БалтОнэксимбанк переходит значительная часть городских счетов.
К 1997 году уже сформировался частный банковский сектор, и вопрос борьбы за госденьги стоял довольно остро. Поэтому любовь Владимира Яковлева к московским банкам (хоть и под руководством петербургского предпринимателя) не находит понимания у местного сообщества, выливаясь в конфликт. Что–то удается отвоевать, однако прозвище «казначей Смольного» за Юрием Рыдником закрепляется прочно.
Фундамент для «Галереи»
При Владимире Яковлеве, строителе по образованию, запускаются крупные инфраструктурные стройки. Регистрируется компания для строительства КАД, чей проект был разработан еще в советское время, также стартует проект высокоскоростной магистрали (ВСМ) между Москвой и Петербургом. Ради второй быстро сносят несколько исторических зданий в центре города и роют котлован, который так и останется «ямой у Московского вокзала» на ближайшие 20 лет.
В 1997 году также проводится тендер на строительство обходного тоннеля метро между «Лесной» и «Площадью Мужества», который выигрывает итальянская Impregilo / NCC. На строительство требуется $ 121 млн, однако в бюджете денег постоянно не хватает, и за срывы платежей компания будет периодически останавливать работы. В итоге на то, что Владимир Яковлев изначально обещал сделать за 2–2,5 года, ему не хватит двух губернаторских сроков.
Бандитский Петербург
Растет криминализация — годом ранее в город после лечения в Швейцарии возвращается Владимир Кумарин, который берет фамилию Барсуков и пытается легализовать свой бизнес.
1997 год считается началом «нефтяного передела» — в лидеры вырывается Петербургская топливная компания, скупающая заправки других участников рынка, она также впервые выигрывает тендер на поставку топлива «Пассажиравтотрансу».
Впоследствии осужденный «бизнесмен и политик» Юрий Шутов в 1997 году набирает свою банду, преимущественно из бывших афганцев. Происходит всплеск заказных убийств, самым громким из которых становится убийство вице–губернатора Петербурга Михаила Маневича, члена экономической команды Анатолия Чубайса.
Однако для многих из тех, кто начинает свой бизнес, активная политическая борьба наверху не имеет никакого значения — экономика растет, кризис еще только впереди, и на рынке появляются новые товары и услуги. Формируется класс обеспеченных людей, которые начинают ездить на иномарках и отдыхать за рубежом. Растут объемы строительства и иностранных инвестиций — в сентябре 1997 года совет директоров «Филип Моррис Компаниз Инк.» подписывает инвестиционное соглашение с правительством Ленобласти о строительстве табачной фабрики стоимостью около $ 330 млн — на тот момент это почти равняется годовому бюджету региона. YIT покупает финско–российскую компанию «Лентек», появляется первый современный гипермаркет DIY «Максидом» и т. д.
И тем более никто не обращает внимания на зарегистрированный в конце 1996–го маленький дачный кооператив «Озеро», члены которого именно в 1997 году начинают новую карьеру.
Мы часто говорим, что рынок демонтажа в России начался с нас. И это не пустые слова: 20 лет назад «Ассоциация по сносу зданий» пришла на строительный рынок и наглядно продемонстрировала, что демонтаж — это не побочное направление строительства, а сложная и высокотехнологичная отрасль, которая может и должна являться драйвером экономического роста. Уникальная бизнес-идея была основана на простом постулате, что для получения качественно нового результата работать нужно также по-другому. Но за воплощением любой простой мысли всегда стоит титанический труд и огромные материальные и интеллектуальные ресурсы. Специалисты Ассоциации учились на своем собственном опыте: создавали и внедряли технологии, разрабатывали методики обучения персонала, ошибались и учились на ошибках. Тот опыт, который мы получили за эти годы, лег в основу рынка, превратив идею в мысль, а мысль - в искусство. Бизнес, созданный нами с 1997 года, постоянно усложняется, расширяется, адаптируется под меняющиеся условия. Спустя 20 лет, бренд «Размах стал широко известен: за пределами России, за пределами традиционных представлений о демонтажной отрасли, за пределами классических стандартов качества. Пройдя через все этапы развития отрасли, пропустив через призму своего опыта и накопленных знаний все составляющие проекта развития территорий, вновь и вновь опережая развитие рынка и каждый день создавая что-то новое, мы стремимся к главной цели - опережающему развитию строительства и промышленности
Сергей Ефремов
Управляющий партнер ФГИК Размах»
Мы создали нашу компанию после окончания Лесотехнической академии, причем двое моих партнеров на тот момент еще учились в аспирантуре. Специалистов по обустройству городского пространства тогда выпускалось предостаточно, и нам пришла в голову идея перенести этот опыт на частный сектор — так мы стали частью зарождающегося рынка ландшафтного дизайна.
Сложностей, конечно, было много, но и идей тоже. Первых клиентов мы искали через знакомых, потом стали давать печатную рекламу — она тогда работала очень хорошо. Приходилось объяснять людям, что на участке можно не только ставить теплицы, что картошку и помидоры можно купить и в магазине, а дорожки стелить не только положенными на землю досками.
Было совершенно другое информационное пространство — у нас в офисе был один компьютер, на котором мы печатали договоры, эскизы же рисовались вручную и отвозились клиентам лично. Гораздо труднее было искать информацию о технологиях и новых материалах. Сейчас они появляются каждый год, и все отслеживается очень оперативно, но первые несколько лет существования компании у нас Интернета не было.
С другой стороны, конкуренции тоже было гораздо меньше — наши ожидания от своего бизнеса полностью оправдывались. Кроме того, сегодня после всех кризисов люди больше склонны экономить, заниматься всем самим — и работать на основной работе, и назначать самого себя прорабом на собственном участке, скачав эскиз из Интернета. Тогда как–то больше была популярна идея, что каждый должен заниматься своим делом. В общем, я не могу сказать, что то время с точки зрения начала бизнеса было более трудным, чем сегодняшнее, — оно было просто другим.
Сложностей, конечно, было много, но и идей тоже. Первых клиентов мы искали через знакомых, потом стали давать печатную рекламу — она тогда работала очень хорошо. Приходилось объяснять людям, что на участке можно не только ставить теплицы, что картошку и помидоры можно купить и в магазине, а дорожки стелить не только положенными на землю досками.
Было совершенно другое информационное пространство — у нас в офисе был один компьютер, на котором мы печатали договоры, эскизы же рисовались вручную и отвозились клиентам лично. Гораздо труднее было искать информацию о технологиях и новых материалах. Сейчас они появляются каждый год, и все отслеживается очень оперативно, но первые несколько лет существования компании у нас Интернета не было.
С другой стороны, конкуренции тоже было гораздо меньше — наши ожидания от своего бизнеса полностью оправдывались. Кроме того, сегодня после всех кризисов люди больше склонны экономить, заниматься всем самим — и работать на основной работе, и назначать самого себя прорабом на собственном участке, скачав эскиз из Интернета. Тогда как–то больше была популярна идея, что каждый должен заниматься своим делом. В общем, я не могу сказать, что то время с точки зрения начала бизнеса было более трудным, чем сегодняшнее, — оно было просто другим.
Сергей Жеребьев
генеральный директор ООО «Семирамида»
В 1997 году, несмотря на дешевый доллар и импорт, мало кто задумывался о создании собственного производства, а тем более о научных разработках. Предпринимательство в стране в основном сводилось к перепродажам, а экспорт высоких технологий присутствовал только в оружейной сфере.
История компании «АМА» начиналась не с предпринимательских идей, это была захватывающая мечта энтузиастов врачей и химиков о том, как помочь пациентам и медикам в их борьбе с недугами. Первые работы были связаны с созданием тестов для диагностики Helicobacter pylori — бактерии, вызывающей тяжелые заболевания желудка, такие как язва и рак. В непростое для страны и медицины время стояла задача сделать эти тесты недорогими, но в то же время простыми и точными. И мы смогли разработать именно такие тесты. А когда встал вопрос об их производстве и распространении, появилась компания «АМА».
Можно сказать, что на российском рынке тестов для диагностики Helicobacter pylori мы были первопроходцами. В то время об этой бактерии и о ее пагубном влиянии на здоровье желудка знали только некоторые прогрессивные врачи, у которых была возможность изучать научные труды зарубежных исследователей при посещении заграничных конференций. Поэтому нам пришлось не просто доказывать, что наши тесты работают, но и заниматься просветительской деятельностью, рассказывая о том, зачем вообще необходимо диагностировать Helicobacter pylori.
Конечно, сейчас ситуация на рынке изменилась — появилась конкуренция. Но любая здоровая конкуренция открывает новые векторы развития и дает толчок для движения дальше.
За 20 лет многое изменилось, но как и в 1997 году, так и сейчас мы продолжаем заниматься разработкой, производством и продажей гастроэнтерологического диагностического оборудования, делая основной упор на качество продукции, которое регулярно подтверждается новыми исследованиями.
История компании «АМА» начиналась не с предпринимательских идей, это была захватывающая мечта энтузиастов врачей и химиков о том, как помочь пациентам и медикам в их борьбе с недугами. Первые работы были связаны с созданием тестов для диагностики Helicobacter pylori — бактерии, вызывающей тяжелые заболевания желудка, такие как язва и рак. В непростое для страны и медицины время стояла задача сделать эти тесты недорогими, но в то же время простыми и точными. И мы смогли разработать именно такие тесты. А когда встал вопрос об их производстве и распространении, появилась компания «АМА».
Можно сказать, что на российском рынке тестов для диагностики Helicobacter pylori мы были первопроходцами. В то время об этой бактерии и о ее пагубном влиянии на здоровье желудка знали только некоторые прогрессивные врачи, у которых была возможность изучать научные труды зарубежных исследователей при посещении заграничных конференций. Поэтому нам пришлось не просто доказывать, что наши тесты работают, но и заниматься просветительской деятельностью, рассказывая о том, зачем вообще необходимо диагностировать Helicobacter pylori.
Конечно, сейчас ситуация на рынке изменилась — появилась конкуренция. Но любая здоровая конкуренция открывает новые векторы развития и дает толчок для движения дальше.
За 20 лет многое изменилось, но как и в 1997 году, так и сейчас мы продолжаем заниматься разработкой, производством и продажей гастроэнтерологического диагностического оборудования, делая основной упор на качество продукции, которое регулярно подтверждается новыми исследованиями.
Марина Дмитриенко
генеральный директор АМА
На пути
к тучным нулевым
к тучным нулевым
В преддверии 300–летия жизнь в Петербурге была на подъеме. Промышленность выросла на 134 %, открылись заводы, город грезил большими проектами вроде КАД. Да и в политике еще были яркие личности.
Сейчас в это, наверное, трудно поверить, но 15 лет назад российские власти активно сотрудничали с «западными партнерами». Большие иностранные банки кредитовали крупные петербургские инвестпроекты, а президент Путин вместе с Джорджем Бушем смотрели «Щелкунчика» в Мариинском театре. Кажется, правительство Петербурга ограничилось только подготовкой к празднованию 300–летия Петербурга в 2003 году — даже лампочки в городских школах менялись за иностранный счет.
Региональный лидер
Темпы экономического роста в Петербурге в 2002 году опережали общероссийские. Это закономерно привлекало крупные международные и российские бренды. Тогда на петербургский рынок вышла московская сеть по продаже мобильных телефонов «Связной», началось строительство первого магазина немецкой сети METRO Cash and Carry, открылся первый «О'Кей».
Промышленное производство по итогам года выросло на 134 %. В Петербурге открылся завод по производству стройматериалов финской компании «Раутаруукки», сборочное производство автобусов шведской компании «Скания». Неподалеку от Петербурга, во Всеволожске, открылся завод Ford Sollers.
Вероятно, чтобы усилия от подготовки к 300–летию города не пропали даром, городские власти решили сделать упор на развитие туризма. В отрасль в 2002–2005 годах планировали вложить 120 млн рублей, чтобы к 2005 году увеличить количество иностранных туристов до 5 млн человек. Показатель не достигнут до сих пор.
Политические тяжеловесы
Владимир Путин в 2002 году перешагнул первую половину своего первого президентского срока. Семья бывшего американского президента Джорджа Буша и российский лидер с бывшей женой наслаждались белыми ночами: гуляли по городу, ходили в Эрмитаж, Русский музей и Мариинский театр. Кроме того, Буш и Путин выступили перед студентами в СПбГУ, где президент России посетовал на, видимо, вечную проблему утечки мозгов.
В декабре состоялись очередные выборы в Законодательное собрание. В состав III созыва с большим отрывом от конкурента прошел бывший помощник Анатолия Собчака Юрий Шутов, который на момент избрания находился под арестом в Крестах. Депутатский мандат ему вручили там же — больше такого в петербургской политике не было. Суд над депутатом по обвинению его и еще нескольких людей в заказных убийствах длился до 2006 года — в итоге его признали виновным и приговорили к пожизненному заключению.
Кстати, в июле 2002 года Валентина Матвиенко публично заявила, что не будет баллотироваться на пост губернатора Петербурга. Через год она изменит решение и победит на выборах.
Скульптурная лихорадка
В 2002 году город ожидаемо готовился к празднованию своего 300–летия и погрузился в масштабные реставрации. Работы проходили более чем на 220 объектах. Полностью были отремонтированы все «открыточные» виды города: Невский проспект и окрестности, Строгановский, Мариинский, Юсуповский дворцы, самые популярные у туристов набережные (Смольная, Аптекарская), Троицкий, Львиный и Аничков мосты. Тогда же началось восстановление Дворцовой площади — подряд на 410 млн рублей получило ПО «Возрождение».
Кроме того, в городе планировались новые памятники — их хотели установить городские власти, компании, частные лица и государства. Свои «памятные подарки» городу предлагали разные страны: Белоруссия — своего национального поэта Якуба Коласа, Казахстан — поэта Джамбула, а США — Джорджа Вашингтона. В 2002 году Альфа–Банк вместе с городской администрацией составил список выдающихся людей, имеющих отношение к Петербургу, чьи имена на тот момент не были увековечены. В него вошли Анна Ахматова, Сергей Довлатов, Андрей Сахаров, Иосиф Бродский и многие другие.
Помощь заграницы
Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) 15 лет назад активно кредитовал главные инфраструктурные проекты города.
К примеру, банк выдал Росавтодору кредит на $ 425 млн для строительства кольцевой автодороги (КАД). Как тогда заявляли в российском ведомстве, этих денег должно было хватить, чтобы к 2005 году построить 42 км трассы.
Для сравнения: в российском бюджете на эту стройку было предусмотрено только 6 млрд рублей.
Еще об одном займе, на $ 245 млн, российское правительство договорилось с ЕБРР для строительства петербургской дамбы. Проект курировало Министерство экономического развития и торговли, которое в то время возглавлял Герман Греф. Общая стоимость дамбы, по его же оценкам, составляла $ 418 млн.
Также в строительство дамбы планировали вложиться Nordic Bank и European Investment Bank, каждый из которых предоставит кредиты в размере $ 40 млн. Оставшиеся же $ 87,5 млн выделили из федерального бюджета.
Под конец 2002 года городской комитет финансов занял $ 15 у английского банка HSBC и американского US EXIM — деньги пошли на замену школьных светильников. Американская корпорация Energy Smart установила в 450 школах Петербурга 362 тыс. энергосберегающих ламп.
Региональный лидер
Темпы экономического роста в Петербурге в 2002 году опережали общероссийские. Это закономерно привлекало крупные международные и российские бренды. Тогда на петербургский рынок вышла московская сеть по продаже мобильных телефонов «Связной», началось строительство первого магазина немецкой сети METRO Cash and Carry, открылся первый «О'Кей».
Промышленное производство по итогам года выросло на 134 %. В Петербурге открылся завод по производству стройматериалов финской компании «Раутаруукки», сборочное производство автобусов шведской компании «Скания». Неподалеку от Петербурга, во Всеволожске, открылся завод Ford Sollers.
Вероятно, чтобы усилия от подготовки к 300–летию города не пропали даром, городские власти решили сделать упор на развитие туризма. В отрасль в 2002–2005 годах планировали вложить 120 млн рублей, чтобы к 2005 году увеличить количество иностранных туристов до 5 млн человек. Показатель не достигнут до сих пор.
Политические тяжеловесы
Владимир Путин в 2002 году перешагнул первую половину своего первого президентского срока. Семья бывшего американского президента Джорджа Буша и российский лидер с бывшей женой наслаждались белыми ночами: гуляли по городу, ходили в Эрмитаж, Русский музей и Мариинский театр. Кроме того, Буш и Путин выступили перед студентами в СПбГУ, где президент России посетовал на, видимо, вечную проблему утечки мозгов.
В декабре состоялись очередные выборы в Законодательное собрание. В состав III созыва с большим отрывом от конкурента прошел бывший помощник Анатолия Собчака Юрий Шутов, который на момент избрания находился под арестом в Крестах. Депутатский мандат ему вручили там же — больше такого в петербургской политике не было. Суд над депутатом по обвинению его и еще нескольких людей в заказных убийствах длился до 2006 года — в итоге его признали виновным и приговорили к пожизненному заключению.
Кстати, в июле 2002 года Валентина Матвиенко публично заявила, что не будет баллотироваться на пост губернатора Петербурга. Через год она изменит решение и победит на выборах.
Скульптурная лихорадка
В 2002 году город ожидаемо готовился к празднованию своего 300–летия и погрузился в масштабные реставрации. Работы проходили более чем на 220 объектах. Полностью были отремонтированы все «открыточные» виды города: Невский проспект и окрестности, Строгановский, Мариинский, Юсуповский дворцы, самые популярные у туристов набережные (Смольная, Аптекарская), Троицкий, Львиный и Аничков мосты. Тогда же началось восстановление Дворцовой площади — подряд на 410 млн рублей получило ПО «Возрождение».
Кроме того, в городе планировались новые памятники — их хотели установить городские власти, компании, частные лица и государства. Свои «памятные подарки» городу предлагали разные страны: Белоруссия — своего национального поэта Якуба Коласа, Казахстан — поэта Джамбула, а США — Джорджа Вашингтона. В 2002 году Альфа–Банк вместе с городской администрацией составил список выдающихся людей, имеющих отношение к Петербургу, чьи имена на тот момент не были увековечены. В него вошли Анна Ахматова, Сергей Довлатов, Андрей Сахаров, Иосиф Бродский и многие другие.
Помощь заграницы
Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) 15 лет назад активно кредитовал главные инфраструктурные проекты города.
К примеру, банк выдал Росавтодору кредит на $ 425 млн для строительства кольцевой автодороги (КАД). Как тогда заявляли в российском ведомстве, этих денег должно было хватить, чтобы к 2005 году построить 42 км трассы.
Для сравнения: в российском бюджете на эту стройку было предусмотрено только 6 млрд рублей.
Еще об одном займе, на $ 245 млн, российское правительство договорилось с ЕБРР для строительства петербургской дамбы. Проект курировало Министерство экономического развития и торговли, которое в то время возглавлял Герман Греф. Общая стоимость дамбы, по его же оценкам, составляла $ 418 млн.
Также в строительство дамбы планировали вложиться Nordic Bank и European Investment Bank, каждый из которых предоставит кредиты в размере $ 40 млн. Оставшиеся же $ 87,5 млн выделили из федерального бюджета.
Под конец 2002 года городской комитет финансов занял $ 15 у английского банка HSBC и американского US EXIM — деньги пошли на замену школьных светильников. Американская корпорация Energy Smart установила в 450 школах Петербурга 362 тыс. энергосберегающих ламп.
Сложно сказать, было ли легче в 2002 году, чем сейчас. В нашей стране просто не бывает. Но есть одно важное отличие: юридическая база еще не была разработана, поэтому часто приходилось доверять слову. Сотрудничество держалось на устных договоренностях. Сейчас все регламентировано договорами, которые постоянно пытаются переписать или оспорить. Старого отношения к слову очень не хватает: бумажки все составлены правильно, но за слова стали отвечать меньше.
Не сказал бы, что в 2002 году экономика была на особом подъеме: мы медленно отходили от шока 1998 года. Но было проще выйти на рынок — заказчики еще платили аванс, и лицензию получить было легче.
Не сказал бы, что в 2002 году экономика была на особом подъеме: мы медленно отходили от шока 1998 года. Но было проще выйти на рынок — заказчики еще платили аванс, и лицензию получить было легче.
Владимир Ласков
генеральный директор ООО «Высотно–строительная компания»
В 2002 году IT–индустрия в России только зарождалась — в то время как, например, в США уже существовали такие монстры, как Amazon, Microsoft, Oracle и прочие. Мы ориентировались в первую очередь на удовлетворение спроса и потребностей средних компаний, пробовавших начать свое развитие за счет присутствия в Интернете. Аналогичной стратегии мы придерживаемся и в настоящее время.
Проще было вести бизнес как раз в 2002–2006 годах, когда почти любой эксперимент заканчивался успехом за счет невысокой конкуренции. Сейчас рынок услуг, предлагаемых через Интернет, настолько перенасыщен, что для того, чтобы выделиться на фоне общих предложений, необходимо приложить гораздо больше усилий и знаний, чем это требовалось ранее.
Проще было вести бизнес как раз в 2002–2006 годах, когда почти любой эксперимент заканчивался успехом за счет невысокой конкуренции. Сейчас рынок услуг, предлагаемых через Интернет, настолько перенасыщен, что для того, чтобы выделиться на фоне общих предложений, необходимо приложить гораздо больше усилий и знаний, чем это требовалось ранее.
Михаил Афанасенков
CEO «Эводизайн»
За прошедшие 15 лет операторский рынок значительно изменился. Теперь наличие в управлении достаточного количества вагонов уже не является условием востребованность того или иного игрока на рынке. Сегодня помимо вагона важно предлагать сервис, опережающий предложения конкурентов по качеству логистики и сокращению затрат.
Мы высоко ценим оказанное нам доверие, продолжаем работать в направлении развития спектра логистических услуг.
Мы высоко ценим оказанное нам доверие, продолжаем работать в направлении развития спектра логистических услуг.
Дмитрий Нечаев
генеральный директор АО «Нефтетранспорт»
Расцвет в преддверии спада
Петербург буквально расцвел накануне кризисного года: в городе открылись сразу несколько заводов, а девелоперы и все новые заведения общепита один за другим вступали в игру за обладание долями на еще не перенасыщенных рынках.
Уже охвативший США и наступавший на пятки европейским странам финансовый кризис в 2007 году еще не докатился до России, хотя тревожное дыхание спада уже начинало чувствоваться. Так, еще в сентябре занимавший на тот момент пост главы Минэкономразвития Герман Греф обещал улучшить экономический прогноз, а в октябре в ведомстве сообщили, что мировой кризис непременно скажется и на российской экономике. В Петербурге же весь предшествовавший кризису год бизнес ощущал скорее подъем, активно развивались промышленность и сфера общественного питания, а на строительном рынке один за другим появлялись новые игроки.
Подпитка рынка
Рынок общепита, оправившись от кризиса конца 1990–х, продолжал насыщаться сетевыми заведениями. Начало и середина 2000–х ознаменовались бумом развития этого формата. К 2007 году на петербургском рынке уже появились «Евразия» и «Две палочки», несколько ресторанов McDonalds и Pizza Hut.
Генеральный директор холдинга AmRest в России Владислав Иванов рассказывает, что рынок в тот период, можно сказать, был свободен и конкуренции на нем фактически не ощущалось. Действительно, в 2007 году объем ресторанного рынка Петербурга не достигал и 30 млрд рублей (вдвое меньше, чем объем рынка в этом сегменте 10 лет спустя). Тем не менее кафе и рестораны быстрого обслуживания активно захватывали город. Рынок фастфуда рос на 20–25 % в год, и к 2007–му удельный вес заведений такого формата среди других кафе и ресторанов составлял уже около 35 %.
Существовавшая на тот момент уже почти 10 лет петербургская сеть кофеен «Идеальная чашка» в 2007 году с подачи выкупившего 85 % ее акций инвестфонда Trigon Capital начала экспансию в регионы.
Большая стройка
В начале 2007 года Петербург покинул один из крупных европейских девелоперов — шведская Skanska. О его проблемах начали говорить еще в 2005 году, но тогда застройщик отрицал намерение покинуть российский рынок. Другие девелоперы чувствовали себя значительно лучше, например, еще один скандинавский концерн — финский Lemminkainen взялся за расширение своего присутствия в Петербурге. Его дочернее предприятие занялось жильем, приобретя участок в Обухово для возведения 17–этажного дома.
Кроме того, в этот год на петербургский рынок строительства и девелопмента вышли множество новых игроков — среди них «Докландс Девелопмент», «Кивеннапа» и «СТАРТ Девелопмент».
Зачаток початка
Из всех реализуемых проектов наибольшее внимание общественности привлек к себе, конечно же, деловой квартал «Охта Центр», который до марта 2007 года был известен как «Газпром–сити». Возвести деловой квартал планировалось в Красногвардейском районе, в муниципальном округе «Малая Охта», а его архитектурной доминантой должен был стать небоскреб высотой 396 м. Именно вокруг этого здания, в народе получившего прозвище «кукурузина», и возникли самые ожесточенные споры.
В июне уточненный проект «Охта Центра» был рассмотрен и одобрен Градостроительным советом Петербурга. Тем временем многие жители города, а также общественные организации настаивали на том, что небоскреб не лучшим образом повлияет на облик города. Летом того же года против строительства «кукурузины» было собрано более 10 тыс. подписей, а в городском суде прошли первые слушания по признанию законности возведения делового квартала. Активисты Движения гражданских инициатив настаивали на том, что строительство «Охта Центра» нарушает права граждан на информацию и обсуждение вопросов общественной жизни. В сентябре в городе прошел марш противников возведения «Охта Центра».
Остается выбирать
Помимо маршей в защиту неприкосновенности городской панорамы у петербуржцев в 2007 году был и другой шанс проявить свою гражданскую позицию. В марте в городе прошли выборы в Законодательное собрание, затраты на которые стали самыми высокими по России — было потрачено 180,5 млн рублей. Однако, несмотря на финансовые вливания, такого же бурного интереса, как к борьбе с небоскребами, к выбору депутатов горожане не проявили. Они продемонстрировали в тот год самую низкую явку во всей стране.
Уже в следующем году петербуржцам, как и жителям остальных российских городов, предстояло сделать еще более ответственный выбор, проголосовав за президента РФ. Уже к декабрю действующий глава государства определился с тем, кого бы он хотел видеть на своем месте, поддержав кандидатуру тогдашнего премьер–министра Дмитрия Медведева.
Время производить
Предшествовавший кризисному 2008–му год стал крайне насыщенным и для петербургской промышленности. В городе активно строились и начинали работу новые предприятия. Так, в июне в Стрельне начал работу первый в России завод по производству холодильников концерна Bosch — Siemens. А к концу года торжественно, в присутствии Владимира Путина с конвейера нового завода «Тойота Мотор Корпорэйшн» сошел первый автомобиль.
В том же году Валентина Матвиенко и генеральный директор ОАО «Климов» Александр Ватагин подписали соглашение о взаимодействии и сотрудничестве, предусматривающее создание в городе крупного авиатехнопарка, который будет выпускать двигатели для всего вертолетного парка России, а также экспортную продукцию.
Подпитка рынка
Рынок общепита, оправившись от кризиса конца 1990–х, продолжал насыщаться сетевыми заведениями. Начало и середина 2000–х ознаменовались бумом развития этого формата. К 2007 году на петербургском рынке уже появились «Евразия» и «Две палочки», несколько ресторанов McDonalds и Pizza Hut.
Генеральный директор холдинга AmRest в России Владислав Иванов рассказывает, что рынок в тот период, можно сказать, был свободен и конкуренции на нем фактически не ощущалось. Действительно, в 2007 году объем ресторанного рынка Петербурга не достигал и 30 млрд рублей (вдвое меньше, чем объем рынка в этом сегменте 10 лет спустя). Тем не менее кафе и рестораны быстрого обслуживания активно захватывали город. Рынок фастфуда рос на 20–25 % в год, и к 2007–му удельный вес заведений такого формата среди других кафе и ресторанов составлял уже около 35 %.
Существовавшая на тот момент уже почти 10 лет петербургская сеть кофеен «Идеальная чашка» в 2007 году с подачи выкупившего 85 % ее акций инвестфонда Trigon Capital начала экспансию в регионы.
Большая стройка
В начале 2007 года Петербург покинул один из крупных европейских девелоперов — шведская Skanska. О его проблемах начали говорить еще в 2005 году, но тогда застройщик отрицал намерение покинуть российский рынок. Другие девелоперы чувствовали себя значительно лучше, например, еще один скандинавский концерн — финский Lemminkainen взялся за расширение своего присутствия в Петербурге. Его дочернее предприятие занялось жильем, приобретя участок в Обухово для возведения 17–этажного дома.
Кроме того, в этот год на петербургский рынок строительства и девелопмента вышли множество новых игроков — среди них «Докландс Девелопмент», «Кивеннапа» и «СТАРТ Девелопмент».
Зачаток початка
Из всех реализуемых проектов наибольшее внимание общественности привлек к себе, конечно же, деловой квартал «Охта Центр», который до марта 2007 года был известен как «Газпром–сити». Возвести деловой квартал планировалось в Красногвардейском районе, в муниципальном округе «Малая Охта», а его архитектурной доминантой должен был стать небоскреб высотой 396 м. Именно вокруг этого здания, в народе получившего прозвище «кукурузина», и возникли самые ожесточенные споры.
В июне уточненный проект «Охта Центра» был рассмотрен и одобрен Градостроительным советом Петербурга. Тем временем многие жители города, а также общественные организации настаивали на том, что небоскреб не лучшим образом повлияет на облик города. Летом того же года против строительства «кукурузины» было собрано более 10 тыс. подписей, а в городском суде прошли первые слушания по признанию законности возведения делового квартала. Активисты Движения гражданских инициатив настаивали на том, что строительство «Охта Центра» нарушает права граждан на информацию и обсуждение вопросов общественной жизни. В сентябре в городе прошел марш противников возведения «Охта Центра».
Остается выбирать
Помимо маршей в защиту неприкосновенности городской панорамы у петербуржцев в 2007 году был и другой шанс проявить свою гражданскую позицию. В марте в городе прошли выборы в Законодательное собрание, затраты на которые стали самыми высокими по России — было потрачено 180,5 млн рублей. Однако, несмотря на финансовые вливания, такого же бурного интереса, как к борьбе с небоскребами, к выбору депутатов горожане не проявили. Они продемонстрировали в тот год самую низкую явку во всей стране.
Уже в следующем году петербуржцам, как и жителям остальных российских городов, предстояло сделать еще более ответственный выбор, проголосовав за президента РФ. Уже к декабрю действующий глава государства определился с тем, кого бы он хотел видеть на своем месте, поддержав кандидатуру тогдашнего премьер–министра Дмитрия Медведева.
Время производить
Предшествовавший кризисному 2008–му год стал крайне насыщенным и для петербургской промышленности. В городе активно строились и начинали работу новые предприятия. Так, в июне в Стрельне начал работу первый в России завод по производству холодильников концерна Bosch — Siemens. А к концу года торжественно, в присутствии Владимира Путина с конвейера нового завода «Тойота Мотор Корпорэйшн» сошел первый автомобиль.
В том же году Валентина Матвиенко и генеральный директор ОАО «Климов» Александр Ватагин подписали соглашение о взаимодействии и сотрудничестве, предусматривающее создание в городе крупного авиатехнопарка, который будет выпускать двигатели для всего вертолетного парка России, а также экспортную продукцию.
2007 год для нас — период подъема на волне общего роста российской экономики. К этому моменту уровень наших компетенций уже достиг современных западных стандартов: мы овладели технологиями, научились самостоятельно разрабатывать проекты строительства крупных объектов подземной инфраструктуры, принимать нестандартные решения, закупили оборудование. Мы не случайно замахнулись на подземное строительство, у города возникла готовность развиваться вглубь. По сути, мы создавали этот рынок в Петербурге. К сожалению, сегодня вынуждена признать, что подземного строительства как такового в нашем городе нет.
Елена Лашкова
генеральный директор ГК «Геоизол»
2007 год — это год старта. Никаких ожиданий кризиса — наоборот, все растет. Все активно покупают новые проекты. Мы приступили к строительству нашего флагманского в тот момент жилого комплекса «Новая история» на Васильевском острове. Получили кредитную линию в банке, которая нам потом очень помогла в кризис — мы ни на один день не останавливали стройку. Присмотрели и купили еще участки — во Всеволожске и на пр. Кима, где сейчас строим наш лофт–квартал Docklands. Кстати, именно в 2007 году, планируя, чем будем застраивать участок на Кима, много ездили по разным странам и пришли к идеологии лофта, которая сейчас стала визитной карточкой Docklands.
Татьяна Шашина
генеральный директор Docklands development
Настроения были самые радужные. Деньги буквально валялись под ногами. Все думали, что они очень крутые бизнесмены, через год оказалось, что это не так… Бизнес ощущал огромный подъем и эйфорию. Это главные вестники надвигающегося кризиса. Тяжело уже вспомнить конкретные инициативы. Наверное, можно вспомнить о «непринятии», когда все ожидали что Владимир Путин пойдет на третий срок, но этого не произошло, Конституцию менять не стали, а президентом избрали Дмитрия Медведева. Это очень благотворно повлияло на инвестклимат. Перспективными мне в тот момент казались Интернет, и в частности интернет–торговля. Так оно и вышло. Кроме того, активно развивались финансовая и строительная сферы. В целом год был очень удачный, как и любой год, который завершает экономический цикл.
Алексей Банников
генеральный директор ГК «Фотосклад.ру»
Политика без вреда
для бизнеса
для бизнеса
Болотная площадь, концерт Pussy Riot в храме, «трубное дело» и дело «Оборонсервиса» — бизнес в 2012–м оказался безучастен к скандалам, политике и протестам. Строились дороги, открывались новые жилые и коммерческие объекты.
Российское общество запомнило 2012 год как год политических волнений, а не экономических взлетов или падений. Тогда по России прокатилась волна протестов против итогов выборов в Государственную думу, а затем и против возможных фальсификаций на выборах президента страны.
Политическая обстановка была напряжена до предела. Тогда масла в огонь подлил и петербургский губернатор Георгий Полтавченко. Осенью 2012 года в город с официальным визитом прибыл премьер–министр Дмитрий Медведев. По такому случаю в Петербурге перекрыли половину дорог.
Автомобилисты были крайне недовольны и не стеснялись это демонстрировать политикам, летящим в кортеже. После этого градоначальник сказал: «Когда мы ехали с премьер–министром нашей страны по улицам нашего славного города, только ленивый не сигналил клаксоном. Стояли люди, поднимали всякие пальцы. А ведь человек приехал решать проблемы своего родного города, нашего родного города. Мне — не как его подчиненному и не как его товарищу, с которым я проработал не один год, — мне как петербуржцу было стыдно. Этим отличаются жители и других городов. Но такого откровенного жлобства я не видел».
Это высказывание Полтавченко не оставило петербуржцев равнодушными. А отомстили ему болельщики «Зенита», которые на ближайшем после интервью матче вывесили на Петровском стадионе баннеры с надписью: «Губернатор — жлоб!».
Сделка с пивом
Однако в целом Петербург гораздо спокойнее, чем Москва, реагировал на всевозможные скандалы, а многие предприниматели и вовсе не обращали внимания на большие политические игры. Бизнес только оправился от кризисного 2008–го и начал строить новые планы на будущее. Для крупных игроков вновь появилась возможность реализовывать масштабные проекты.
Важным год стал и для петербургской «Балтики» — осенью 2012–го Carlsberg стала владельцем 100 % акций компании. «Процесс выкупа акций «Балтики» начался 31 мая 2012 года, когда компания получила от Baltic Beverages Holding Аktiebolag, дочернего предприятия Carlsberg, предложение о добровольном приобретении обыкновенных именных акций, — рассказывает Татьяна Антончик, старший директор по корпоративным коммуникациям региона Восточная Европа, пивоваренная компания «Балтика», часть Carlsberg Group. — В результате доля Carlsberg в акционерном капитале ОАО «Пивоваренная компания «Балтика» увеличилась до 96,88 %, после чего группа Carlsberg уведомила «Балтику» о начале процесса принудительного выкупа оставшихся ценных бумаг».
Развивался и туризм, однако никакими глобальными событиями в этой сфере игрокам рынка не запомнился. По словам вице–президента Российской гостиничной ассоциации Алексея Мусакина, это был «рядовой год».
«Туризм активно развивался, открывались новые объекты. Никакие политические события не влияли на туристический поток. Что касается взаимодействия властей, то отношения мы выстраивали без проблем, всегда получали поддержку. Конечно, в рамках разумного. Если бы мы пришли и попросили дать денег на новый отель, нам бы точно отказали, это очевидно. А что касается проведения совместных мероприятий — это всегда пожалуйста», — подчеркивает он.
Много обещаний
Для многих 2012 год стал годом надежд, которые в итоге так и не воплотились в жизнь. Власть, пытаясь удержать контроль на фоне массовых протестов, делала громкие заявления и давала обещания, которые были забыты вместе со многим, что происходило 5 лет назад.
«Ярче всего вспоминается уверенность экономических деятелей 2012 года, — говорит председатель совета директоров АРИН Андрей Тетыш. — Практически каждый из тех тезисов был не просто опровергнут реальностью, но опровергнут жестоко. Тем не менее те же люди с тех же высоких кресел рассказывают нам новые сказки об экономике и нашей жизни с уверенностью теперь даже еще большей. Некоторые даже получили новые, более высокие должности. Так что иногда лучше не помнить прошлого. Склероз как основа карьерного роста и способ улучшения характера».
Политическая обстановка была напряжена до предела. Тогда масла в огонь подлил и петербургский губернатор Георгий Полтавченко. Осенью 2012 года в город с официальным визитом прибыл премьер–министр Дмитрий Медведев. По такому случаю в Петербурге перекрыли половину дорог.
Автомобилисты были крайне недовольны и не стеснялись это демонстрировать политикам, летящим в кортеже. После этого градоначальник сказал: «Когда мы ехали с премьер–министром нашей страны по улицам нашего славного города, только ленивый не сигналил клаксоном. Стояли люди, поднимали всякие пальцы. А ведь человек приехал решать проблемы своего родного города, нашего родного города. Мне — не как его подчиненному и не как его товарищу, с которым я проработал не один год, — мне как петербуржцу было стыдно. Этим отличаются жители и других городов. Но такого откровенного жлобства я не видел».
Это высказывание Полтавченко не оставило петербуржцев равнодушными. А отомстили ему болельщики «Зенита», которые на ближайшем после интервью матче вывесили на Петровском стадионе баннеры с надписью: «Губернатор — жлоб!».
Сделка с пивом
Однако в целом Петербург гораздо спокойнее, чем Москва, реагировал на всевозможные скандалы, а многие предприниматели и вовсе не обращали внимания на большие политические игры. Бизнес только оправился от кризисного 2008–го и начал строить новые планы на будущее. Для крупных игроков вновь появилась возможность реализовывать масштабные проекты.
Важным год стал и для петербургской «Балтики» — осенью 2012–го Carlsberg стала владельцем 100 % акций компании. «Процесс выкупа акций «Балтики» начался 31 мая 2012 года, когда компания получила от Baltic Beverages Holding Аktiebolag, дочернего предприятия Carlsberg, предложение о добровольном приобретении обыкновенных именных акций, — рассказывает Татьяна Антончик, старший директор по корпоративным коммуникациям региона Восточная Европа, пивоваренная компания «Балтика», часть Carlsberg Group. — В результате доля Carlsberg в акционерном капитале ОАО «Пивоваренная компания «Балтика» увеличилась до 96,88 %, после чего группа Carlsberg уведомила «Балтику» о начале процесса принудительного выкупа оставшихся ценных бумаг».
Развивался и туризм, однако никакими глобальными событиями в этой сфере игрокам рынка не запомнился. По словам вице–президента Российской гостиничной ассоциации Алексея Мусакина, это был «рядовой год».
«Туризм активно развивался, открывались новые объекты. Никакие политические события не влияли на туристический поток. Что касается взаимодействия властей, то отношения мы выстраивали без проблем, всегда получали поддержку. Конечно, в рамках разумного. Если бы мы пришли и попросили дать денег на новый отель, нам бы точно отказали, это очевидно. А что касается проведения совместных мероприятий — это всегда пожалуйста», — подчеркивает он.
Много обещаний
Для многих 2012 год стал годом надежд, которые в итоге так и не воплотились в жизнь. Власть, пытаясь удержать контроль на фоне массовых протестов, делала громкие заявления и давала обещания, которые были забыты вместе со многим, что происходило 5 лет назад.
«Ярче всего вспоминается уверенность экономических деятелей 2012 года, — говорит председатель совета директоров АРИН Андрей Тетыш. — Практически каждый из тех тезисов был не просто опровергнут реальностью, но опровергнут жестоко. Тем не менее те же люди с тех же высоких кресел рассказывают нам новые сказки об экономике и нашей жизни с уверенностью теперь даже еще большей. Некоторые даже получили новые, более высокие должности. Так что иногда лучше не помнить прошлого. Склероз как основа карьерного роста и способ улучшения характера».
Петербург гораздо спокойнее пережил политические волнения 2012 года, чем Москва. А что касается бизнеса, то он последний, кто хоть как–то реагировал на эти события. В тот период бизнес, в частности стройка, выходил из кризиса 2008 года, думал, как развиваться, искал новые возможности и надеялся на лучшее будущее. Тогда некоторые предполагали, что все эти протесты могут повлиять на политическую систему страны. Поэтому, вероятно, некоторые задумывались о том, каким образом стоит выстраивать диалог с властью, искали новые варианты взаимодействия.
Алексей Белоусов
генеральный директор СРО «Объединение строителей Санкт–Петербурга»
На строительном рынке в 2012 году наблюдалось некоторое затишье: большинство застройщиков вели строительство текущих объектов в штатном режиме, росла доля выдачи ипотечных кредитов, цены на недвижимость в основном сохраняли стабильность. Но, к сожалению, 2012 год запомнился еще и приостановкой ряда крупных и знаковых для города девелоперских проектов, таких как «Набережная Европы», «Орловский тоннель». Для нашей компании 2012 год был юбилейным: «Строительному тресту» исполнилось 20 лет. Были завершены проекты «Золотое сечение» в Калининском районе и «Золотая середина» в Выборгском районе. В 2012 году был старт и новым крупным проектам — возле Удельного парка началось строительство жилого комплекса «Невский стиль». Также компания вышла в сегмент премиум–класса, предложив покупателям коттеджный поселок «Озерный край», строительство которого ведется в Токсово, на берегу озера Вероярви.
Беслан Берсиров
заместитель генерального директора АО «Строительный трест»
Для холдинга «Адамант» 2012 год был юбилейным — тогда компания отметила 20–летие. А в октябре этого года нам исполнилось 25 лет, и это действительно серьезная дата, к которой мы уверенно шли, но не собираемся останавливаться на достигнутом. 2012 год был весьма успешным для нас — были введены в эксплуатацию сразу несколько крупных объектов: ТРК «Международный», «Континенты» на Бухарестской и на Звездной, вторая очередь ТРК «Балкания NOVA». Для этого периода вообще были свойственны высокие темпы ввода коммерческой недвижимости — многие проекты, приостановленные во время экономического спада, были реализованы именно в 2012 году, когда ситуация на потребительском рынке стала стабилизироваться. Вместе с тем рынок строительства торговых комплексов приближался к насыщению, интересы инвесторов постепенно смещались в сторону других секторов — офисной, складской недвижимости.
Игорь Лейтис
президент ХК «Адамант»
Полный список компаний-юбиляров