Так, по данным «Левада–центра», 63% опрошенных считают, что наступившие 12 месяцев окажутся лучше предыдущих, — год назад этот показатель был на уровне 58%. На самом деле, весьма примечательный результат — ведь общекризисные явления в общественном сознании никто не отменял.

Политические аналитики в свою очередь полагали, что год, скорее, получится проходным (думские выборы не скоро, в 2021–м, а значит, весь властный и элитный пар уйдет на внутренние пертурбации). И лишь самые прозорливые догадывались, что лимит спокойствия исчерпан. То, что именно они оказались правы, подтвердилось уже в январе. Реформа конституционных норм, смена правитель­ства, институализация нового режима управления страной, объявление первого с 1993–го общенационального голосования — все это убеждает: эпоха транзита стартовала de jure. А значит, в экономике тоже будет нескучно.

Как она чувствует себя сегодня? По официальным данным, бюджет–2019 сведен с профицитом 1,8% ВВП. По экспертным оценкам реальный достигнутый результат еще выше — 3,8%. На счетах органов власти скоплены колоссальные резервы — 16,5 трлн рублей. Фактически еще один национальный бюджет.
При этом сам ВВП если и растет, то незначительными темпами (по прикидкам экс­пертов, 1,2 –1,3% по итогам 2019–го). Ни о каком «превышении среднемировых темпов роста», прописанном в майском указе, в таких условиях говорить не приходится.

К слову, и с этими среднемировыми темпами всё тоже не слишком радужно. Осенью МВФ оценивал рост мировой экономики в 3% — это самый низкий показатель начиная с 2009 года. Едва ли стоит объяснять, что такое замедление в условиях критической зависимости отечественной экономики от спроса на углеводороды — заметный фактор в пассив.

В Петербурге — по цифрам — всё неплохо. Промышленность за год выросла на 4,8% (против 2,4% в целом по стране). Но в структуре этого роста в 2019–м случились разительные перемены. Бывшие лидеры (фармацевтика и автопром) растеряли свою динамику, новым локомотивом роста оказался выпуск электриче­ского оборудования (+34,9% по итогам года).

Внешнеторговое сальдо Петербургу тоже в плюс. За 11 месяцев 2019–го заметно вырос импорт (на 11%), одновременно увеличился и экспорт (на 23,3%). Это особенно примечательно, если учитывать, что в целом по стране экспорт — впервые с 2016 года — просел (–5,6% при росте импорта на 7,7%).

Одним словом, сегодня экономика города выглядит даже стабильнее общероссийской. Сумеют ли власть и бизнес реализовать заложенный базис — главная интрига 2020–го.

Казалось бы, политические страсти и шторма отгремели на берегах Невы в 2019 году, и в следующем можно ждать затишья после и перед бурей, если иметь в виду выборы в Законодательное собрание города и Государственную думу в сезоне–2021.

На этом фоне 2020 год кажется спокойным. Но это ощущение обманчиво.

Запущенные в стране глобальные маховики политических трансформаций раскручиваются все быстрее, скрип от них распространяется по регионам, начинают разлетаться в разные стороны щепки и брызги смазки.

Что–то обязательно прилетит и к нам. Слишком заметное мест­о у Петербурга на политической карте страны, чтобы остаться в стороне и переждать.

Итак, задачи города.

Во–первых, это переформатирование партийного пространства. Прошедший съезд «Единой России» ставит перед партией власти новые задачи. Здесь речь должна идти и об изменении имиджа, и о новом кадровом призыве, и о смене реализуемой тактики практических баталий. Лидер единороссов Петербурга — одна из самых критикуемых фигур города. Социальные лифты для молодежи практически закрыты. Тактика баллотироваться в депутаты в качестве самовыдвиженцев признана неудачной, а рейтинг партии в городе таков, что иных идей чест­ной победы на выборах у нее пока нет.

Но не меньшие проблемы и у других партий.

КПРФ понесла страшный имиджевый удар вследствие бегства ее кандидата из губернаторской гонки, реальных муниципальных побед не оказалось, а неразбериха в региональном руководстве только усилила турбулентность.

«Яблоко» раздирают внутренние скандалы как в руководстве, так и на уровне районных отделений.

Необходимость определения со своим партийным брендом стоит перед «Справедливой Россией».

ЛДПР замерла в ожидании смены федерального партийного лидера.
Задача их всех — за год разрешить основные проблемы. А это означает реальные схватки и неординарные решения.

Во–вторых, это проблемы мест­ного самоуправления. И здесь придется решать вопрос с наследством прошедших выборов. Это и невозможность избрать руководство муниципалитетов в одном случае, и завершение судебных процессов об отмене результатов голосования в другом.

Но это еще не все. На федеральном уровне обозначился тренд на повышение роли органов МСУ в противовес власти губернаторов. В Санкт–Петербурге знаменитый 131–й федеральный закон «О мест­ном самоуправлении» действует с большими издержками, но эксперименты могут быть. Предположим, вариант укрупнения муниципальных образований до создания внутригородских муниципальных округов на уровне районов. Что–то похожее происходит в разных регионах страны, и Петербург может быть включен в актуальную повест­ку.

В–третьих, это проблемы внутриполитического блока Смольного. Сейчас он разделен между тремя вице–губернаторами. Отдельно координация районных администраций и муниципальных органов власти, отдельно связь и информация, отдельно СМИ и общест­венные организации. Интересно, кто же будет представлять город­ские власти на совещаниях в управ­лении внутренней политики АП, периодически устраиваемых для соответствующих представителей регионов? До сентября 2020–го можно прожить и в нынешней конфигурации, но дальше придется определяться.

В–четвертых, это влияние ситуации в соседней Ленинградской области, где в 2020 году состоятся выборы губернатора. И хотя сам процесс юридически Петербург не затрагивает, но связь двух субъектов более чем тесная. И городские партийные активисты будут помогать своим областным товарищам, и большая когорта наблюдателей и гражданских активистов, без сомнения, высадит многочисленный городской десант на областные поля. Информация не знает границ даже через океан, а тут же часто вообще две стороны одной улицы. Проблемы, поднимаемые на выборах в области, будут транслироваться и на город, и на них придется отвечать. А вдруг снова официально будет поднята идея объединения Ленинградской области и Санкт–Петербурга в единый субъект? В таком случае здесь реально будет над чем работать.

В–пятых, это федеральные процессы на региональной почве. Расстановка сил перед главным предстоящим событием страны — выборами нового президента — набирает обороты.

Главные игроки, центры силы и влияния, концентрируют свои ресурсы, собирают кадры, определяют стратегии. Петербург в разных сценариях имеет разную роль. Но выбор своей позиции здесь будет очень важен. И не факт, что основные политические игроки города не окажутся в противоположных федеральных командах.

Тогда отражение федеральных схваток наглядно проявится в осколках местных зеркал. Расстановка сил, конечно, не закончится в 2020 году, но к следующей осени уже многое будет понятно, и задача города здесь не промахнуться, не оказаться на обочине.

Это и будет решать город в наступающий год Белой Металлической Крысы.

Очень символично, не дай бог…

С одной стороны, никого из губернаторов регионов СЗФО пока не забрали в Москву. С другой стороны, возможно, возникнет потребность трудоустроить в округе кого–то из бывших федеральных министров. Очевидное место для этого — Архангельская область, где у действующего главы региона не очень хорошая позиция.

Если конституционная реформа не преподнесет нам каких–то новых сюрпризов до единого дня голосования — 2020, то никаких серьезных поводов для беспокойства как у власти, так и у оппозиции не предвидится. Просто потому, что правила игры остаются теми же. Оппозиция может надеяться на усиление протестных настроений. Вряд ли партия власти может рассчитывать на то, что ее рейтинг поднимется на фоне предложений президента. Ведь народ четко разделяет главу государства и «Единую Россию». Поэтому я не прогнозирую чего–то из ряда вон выходящего, особенно в Ленинградской области.

Все должно пройти достаточно ожида­емо. Отставка правительства и изменения Конституции — это и так большая встряска. Не думаю, что власти хотят нагнетать обстановку, скорее, будут всеми силами показывать, что все тихо и все нормально. Что касается выборов в Ленинградской области, то если не будет никаких жестких подковерных вещей, то Дрозденко переизберется. Антирейтинга у него, по мнению многих экспертов, практически нет.

На выборах главы Архангельской области все зависит от кандидата, который в итоге пойдет от партии власти. Что касается Ленинградской области, то я особых проблем не вижу вообще, потому что действующий губернатор, который будет баллотироваться, прекрасно знает территорию. У него «модельная» карьера, он прошел все ступени муниципальной и регио­нальной власти.

Выборы в Госдуму, если они вдруг состоятся в этом году, не будут проходить с выборами губернатора в один день. Кампании наложатся, но не думаю, что это будет иметь какое–то принципиальное значение для губернаторской гонки.

При выступлении президент сделал важный маркетинговый ход — обещал повышение уровня жизни и новые социальные выплаты. Это точно скажется на выборах в Ленинградской области, где значительная часть электората — люди старшего поколения. Поэтому эти обещания сыграют значительную роль в том, чтобы поддержка действующей власти, во всяком случае, не снизилась.

Губернаторские и думские выборы, если последние вдруг случатся в этом году, могут пройти одновременно. Совмещение сроков поможет губернаторам, которых поддерживает президент, и в целом партии власти. Ведь существенная часть новаций, которые Владимир Путин озвучил в своем послании, связана не с трансформацией политической системы и изменением формулировок Конституции, а с прямыми социальными трансфертами для тех групп избирателей, которые чаще всего ходят на выборы. Речь идет и об индексации пенсионерам и многодетным семьям, о выплатах на первого ребенка. Разумеется, те губернаторы, которые будут баллотироваться на фоне потенциального улучшения самочувствия наиболее активных электоральных групп, получат более существенные шансы не просто выиграть, а выиграть с хорошим счето­м.

Если все останется по–прежнему и Дрозденко будет переизбираться, то я не вижу никаких неожиданных сценариев. Все будет как при бабушке, что называется. Если кандидатуры поменяются, возможны варианты. Это зависит от того, насколько согласованно поведут себя элиты. Будет ли совсем новый человек или кто–то из тех, кто есть сейчас. Просто настолько непонятно, какая именно сейчас трансформация власти происходит и как она будет реализовываться, что просчитать и проанализировать ситуацию рационально невозможно. Все, кто говорит иначе, лукавят. Слишком много неизвестных переменных в задумке президента.

Материал подготовил
Святослав Афонькин

Отрасль информационных технологий и телекоммуникаций уже несколько лет работает в условиях, когда за считаные дни — несмотря на протесты операторов и абонентов — принимаются совершенно безумные законопроекты. А потом спустя месяцы, а порой и годы, никто толком не может объяснить, как же их исполнять.

Именно по такому сценарию был принят пакет законов Яровой. Он вступил в силу 1 июля 2018–го, но оборудование для его исполнения до сих пор не сертифицировано. Операторы, все еще подсчитывающие затраты «на Яровую» (объем трафика, который необходимо хранить, постоянно растет), уже обратились в правительство за субсидиями на исполнение этого пакета законов.

Еще был принят закон о «суверенном рунете». Он вступил в силу 1 ноября 2019–го. Пока никаких изменений в работе рунета не наблюдается; заблокированный «Телеграм» продолжает функционировать. Как и когда наступит «суверенный рунет» — непонятно.

В процессе разработки пакет законов, позволяющий силовикам отключать связь «с уличенными в телефонном терроризме странами». Эти документы нацелены на борьбу «с ложными сообщениями об актах терроризма» (такие сообщения о «минировании» аэропортов, вокзалов, торговых центров и государственных учреждений стали массово появляться с конца 2017 года). Закон еще не принят, а злоумышленники уже перестроились: в последние месяцы 2019–го ложные сообщения о минировании районных судов в Москве и Петербурге приходили по электронной почте.

С 1 июля 2020 года должен вступить в силу «закон против Apple», обязывающий предустанавливать российское ПО на смартфоны, ПК, телевизоры Smart TV и другую пользовательскую электронику. Закон, несмотря на размытые формулировки, приняли за месяц во всех чтениях и даже завизировали у президента. И, вполне вероятно, уже этой осенью россиянам придется заказывать новые iPhone у «челноков» из ОАЭ, Гонконга и США. Вдобавок в России может появиться новый класс разработчиков ПО — разумеется, близких к чиновникам, — который будет нацелен не на производство конкурентоспособных приложений, а на попадание в список предустанавливаемых программ.

Также в наступившем году следует ожидать появления новой государственной системы контроля трафика в рунете — «госсчетчика». Скорее всего, такие счетчики законодательно обяжут устанавливать на все интернет–ресурсы, распространяющие контент и (или) показывающие рекламу. Власти хотят знать, какой контент в рунете востребован, а какой — нет, и все ли налоги с проданной рекламы ­уплачены в казну.

По официальной версии, все эти инициативы законодателей не должны отразиться на потребителе — ни в части роста цен, ни в части ухудшения качества услуг. На деле, однако, преду­становка ПО, «суверенный рунет», «госсчетчик» и прочее потребуют расходов на уровне нескольких десятков миллиардов рублей. И платить за все придется, конечно, по­требителю. Неудивительно, что отраслевые аналитики прогнозируют на 2020 год рост тарифов на ­услуги связи на уровне 8–10%.

Под занавес 2019 года один из петербургских провайдеров начал выделять отдельной строкой в тарифе «плату за вход в дом». Речь идет об отчислениях управляющей компании, которая сдает в аренду общедомовое имущество жильцов сторонним организациям, в том числе — операторам связи. Как оказалось, при среднем ежемесячном платеже за интернет 300 рублей «сбор ТСЖ, УК, ЖЭК» составляет 80 рублей (почти 27%). Не исключено, что уже в этом году другие операторы не только поддержат, но и разовьют эту инициативу. Тогда абоненты смогут сквозь призму обескураживающих цифр увидеть, во сколько им на самом деле обходятся СОРМ, «Яровая», «суверенный рунет» и прочие блестящие цифровые инициативы.

Юрий Брюквин
обозреватель

Базовый набор технологий, которые меняют мир, в принципе, определен. Все по–прежнему вертится вокруг искусственного интеллекта, больших данных, интернета вещей и машинного обучения. Нюансы — в деталях. И у каждой сферы в новом году они могут быть свои.

Производство: машина решит
Промышленность консервативнее других отраслей, но с необходимостью вкладывать в IT гиганты индустрии, кажется, смирились. Поэтому в 2020 году главным трендом на производстве, как считают экс­перты, может оказаться внедрение автоматизированных когнитивных систем, которые будут брать на себя все больше управленческих функций.

«Например, у вас есть цифровой двойник и происходит внештатная ситуация, — объясняет Игорь Рождественский, генеральный директор компании Martal SPb. — Сейчас сидят люди, которым автоматика подает сигнал и они каким–то образом начинают реагировать. Но в будущем появится возможность того, что автоматика сама сравнит ситуацию с цифровым двойником и, опираясь на его предсказания, примет решение, что нужно сделать. Без участия человека».

Одновременно все большее значение будут получать предиктивные технологии, позволяющие заранее предсказать возможность выхода из строя оборудования по анализу больших данных — например, температурного режима или вибраций. Ремонт будет осуществляться не после поломки, а до нее, что существенно снизит издержки. По данным McKinsey, прогнозная модель обслуживания оборудования сокращает время простоя на 30–50% и увеличивает срок его службы на 20–40%.

Но и то оборудование, которое уже отслужило свой срок, нельзя будет просто отправить на помойку. Новый общественный консенсус может привести к полному пересмотру подходов к утилизации. «Мы оптимизируем промышленное производство с разных точек зрения, но сейчас не думаем об оптимизации утилизации. Мне кажется, этот вопрос будет серьезно поднят и в параметры конструирования оборудования будут закладывать удоб­ство утилизации, чтобы минимизировать экологические последствия», — считает Рождественский.

Общество: глубокая ложь
Переход на зеленую экономику называет главным трендом наступившего года и норвежская телекоммуникационная компания Telenor, которая ежегодно составляет собственный рейтинг грядущих технологических изменений. «В 2020 году никто уже не будет удовлетворен пустыми словами. Мы увидим, как зеленые инновации перестанут восприниматься как хайп и начнут реально работать», — убеждены в Telenor. Наибольшего прорыва эксперты ждут от комбинации интернета вещей, искусственного интеллекта и big data. Потребители будут стремиться увеличить срок службы своих гаджетов и обеспечат популярность приложениям, помогающим сформировать экологические привычки. А государство и частный бизнес активизируют инвестиции в зеленые стартапы.

Это хорошая новость. Но есть и плохая: распространение дипфейков в 2020 году может стать настолько массовым, что реальность и выдумка окончательно смешаются. Первой эту технологию опробовала порноиндустрия: нейросети позволили создать тысячи видео­роликов с голливудскими звездами. Теперь подтягиваются и специалисты по черному пиару.

«Узнаваемое лицо всегда ассоциируется с контекстом. Развитие технологии подставки лиц позволяет поместить любого персонажа в любую возможную среду. Даже если люди будут понимать, что это всего лишь созданное на компьютере видео, это может подпортить имидж, а самое главное — создать ложные ассоциации с ним, — считает Василий Ящук, креативный директор агентства Players. — Что еще тревожнее, эта технология лишает человека самого главного: как он выглядит. Все уже свыклись с проблемой того, что компании воруют у нас данные, компании знают про нас все, но теперь у нас могут украсть и лицо».

Зато маркетологи, наоборот, потирают руки. Им больше не придется платить ­огромные деньги звездам, чтобы задей­ствовать их в своих рекламных роликах (правда, скоро мы увидим и судебные иски против таких компаний). Политтехнологам тоже пора задуматься, как использовать дипфейк, но не во вред, а на благо. «Распространять таким образом контрпропаганду на выборах не получится, к этому гораздо внимательнее относятся, — считает Дмитрий Солонников, директор Института современного государственного развития. — Но трендом становится таргетирование электоральной политики, то есть обращение не ко всем избирателям сразу, а к каждой группе, с тем подходом, теми словами, в том образе, который им понятен. Кто–то будет лучше воспринимать лысого Трампа, кто–то — волосатого. ­Аудитория, которая любит «Тик–Ток» и маски в «Инстаграме», скорее всего, на выборы пойдет года через два. Но с ними политики будут общаться в этих образах: на нарисованных картинках, с большими глазками».

Ретейл: предугадать желания
Все большую персонализацию пророчат эксперты и ретейлерам. Компании уже накопили достаточное количество данных о предпочтениях своих покупателей. Пришло время опережать желания и формировать вкусы. Например, предлагать товары, о которых потребитель не знал, но которые, судя по цифровому следу, могут ему понадобиться.

Известна история, когда разгневанный клиент пришел в магазин Target в США, чтобы призвать сеть к ответу за то, что она высылает его дочери купоны на памперсы и детскую одежду, как если бы она была беременна. Менеджеры много раз извинились, но вскоре выяснилось, что прав был бездушный механизм, который ­определял беременность по потребительским предпочтениям клиенток еще до того, как они узнавали об этом. Причем программа ориентировалась скорее на импульсивность поведения, а не на очевидные покупки.

«Этот кейс скорее анекдотический, но в реальности мы все к этому придем, — считает Иван Федяков, гендиректор информационно–аналитического агентства INFOLine. — Другое дело, что это не будет так глобально. Допустим, у ряда ретейлеров появляется такая опция, как «Любимый товар». Это попытка персонализироваться, но вместе с покупателем. И если я выбрал любимый товар, то, конечно, мне нужны подсказки, как я могу сочетать этот продукт с чем–то еще. Продукты питания быстро приедаются, хочется разнообразия вкусов. Плюс россияне очень нелояльны к брендам, это дает возможность заводить на рынок новые продукты. Если провести параллель, на YouTube огромное количество видео, в которых пользователь просто утонул бы. Но вместо этого мы проводим там продолжительное время, потому что лента сформирована на основе наших предпочтений».

Большим вызовом может оказаться также система быстрых платежей на базе QR–кодов, которая постепенно приходит на смену карточному эквайрингу. «Пока никто не знает, насколько эта технология будет успешно реализована, но хотелось бы верить, что быстрые платежи скоро появятся в России и мы уйдем от карточного рабства. Платеж там идет с помощью сканирования кода, значит, используются смартфоны. Весь процесс можно привязать к приложениям ретейлера», — подчеркивает Федяков.

Медицина: интернет тел
Самым интересным нововведением в медицине может стать концепция «интернета тел», считают эксперты Telenor. В 2020 году приложения будут не только мониторить различные показатели человеческого тела (как фитнес–трекеры измеряют пульс), но и автоматически вмешиваться тогда, когда это необходимо. Самый простой пример — инсулиновые помпы, которые отслеживают сахар в крови и вводят лекарство тогда, когда это необходимо.

Впрочем, сперва нужно сделать промежуточный шаг — добиться идеальной точности измерений, считает Сергей Ануфриев, к. м. н., основатель Петербургского медицинского форума. «Большинство нательных устройств дают ориентировочные данные параметров жизнедеятельности организма, но не те данные, которые позволяют врачу принимать медицинские решения. Всё движение будет от любительских устройств в сторону достоверных, профессиональных. Есть уже определенные прорывы. Первое — это специальное устройство для мониторинга уровня глюкозы для пациентов с диабетом с микроиглой», — говорит он.

Также специалисты предполагают появление нового поколения гаджетов для трекинга сна. Это не только пульс и движение тела, но также уровень кислорода в крови и, возможно, даже активность мозга. Хотя проблема все та же — точность измерений, без которой медицинская польза приборов под вопросом.

Главным же риском для всего технологического мира остается банальный кризис. Больше половины венчурных инвесторов опасаются рецессии, а негативная динамика экзитов на американском рынке, неудачи IPO Uber и провал проекта Wework только подтверждают эти опасения. В конце концов, каким бы всесильным ни казалось машинное обучение, грамотные экономические модели для центробанков роботы выстраивать еще не научились. Может быть, в 2020 году стоит задуматься о таком стартапе?

Георгий Богданов,
Елена Васильева

Все мы живем во время четвертой­ промышленной революции. Технологии развиваются такими быстрыми темпами, что ежегод­ные прогнозы технологических и бизнес–­трендов устаревают еще до того, как они будут опубликованы в блоге или статье. Революция обеспечивает еще более быст­рые изменения и прогресс, вызывая увеличение скорости изменений, пока в конечном итоге эта скорость не станет экспоненциальной. По словам профессора Клауса Шваба, основателя и исполнительного председателя Всемирного экономического форума и автора самого термина «четвертая промышленная революция», именно скорость технологических прорывов, масштабность и огромное влияние новых­ технологических систем определяют новую эру, в которую вошло человечество, — эру, в которой прорывные технологии и тенденции, такие как интернет вещей (IoT), робототехника, виртуальная реальность (VR) и искусственный интеллект (AI), изменяют то, как мы живем и работаем.

Мобильные устройства и системы
Сейчас невозможно представить жизнь человечества без мобильных телефонов. В 1973 году был выпущен первый прото­тип портативного сотового телефона — Motorola DynaTAC. Легендарные Nokia 3310 и Motorola Razr V3 сменились на не менее легендарные устройства Apple iOS и Android. Основные тренды мобильного мира — 2020 — это мобильная коммерция и развитие сетей 5G.

Мобильная коммерция уже вошла в нашу жизнь. Покупки с телефонов с помощью приложений и веб–сайтов, удобных для мобильных устройств, уже не редкость. Следующий шаг — возможность покупки товаров в обычных магазинах с помощью Apple Pay и Google Wallet. В Китае это уже реальность: в крупных городах Alipay и WeChat используется для оплаты практически всего.

В настоящее время 4G широко распространена во всем мире, но ситуация меня­ется. Интернет вещей стал реальностью, и 4G не сможет управлять огромным количеством подключений, которые будут в сети. Ожидается, что уже в этом году к интер­нету будет подключено более 30 млрд устройств, и все это потребует сетей с большой пропускной способностью.

Сеть 5G умнее, быстрее и эффективнее, чем 4G. Она обещает скорости мобильной передачи данных, которые намного превосходят самую быструю домашнюю широкополосную сеть, доступную в настоящее время для потребителей. При скорости до 100 гигабит в секунду 5G в 100 раз быстрее, чем 4G. Сети 5G также облегчат использование беспилотников и автомобилей без водителя, что позволит им быстро общаться с любыми другими интеллектуальными транспортными средствами, находящимися поблизости, что является важным компонентом для футуристических, умных городов.

Интернет вещей
За этим модным словосочетанием, кото­рое вы, вероятно, часто слышите, стоит­ большая история. Считается, что интернет вещей был первоначально задуман в конце 1999 года соучредителем Sun Micro­systems Биллом Джоем. Однако такие­ системы, где все устройства связаны в единую сеть, общаются друг с другом и удаленно управляются, стали реальностью еще в середине прошлого века. Например, в 1950–1970 годах, во время бурного развития бытовой электроники, появились первые реализации умного дома — дома, начиненного разного рода сенсорами, где устройства снабжались датчиками состояния, возможностью удаленного управления (по проводам), а также реализовывалась простейшая логика типа «наступил­ день — раздвинуть шторы», «открылась дверь — включить свет» или «опустилась температура — включить нагрев». В промышленности системы удаленного контроля и управления сетями устройств давно стали неотъемлемой частью: без них не было бы железнодорожного сообщения, электроснабжения, автоматизации производственного процесса.

Но настоящая масштабная реализация IoT становится возможной только сейчас благодаря инновациям в области автоматизации устройств, сбора и обработки больших данных, наличию больших вычислительных мощностей и высоких скоростей передачи информации. IoT, в свою очередь, является стимулятором дальнейшего развития вычислительных мощностей, искусственного интеллекта, робототехники, появления следующих поколений сетей связи (5G); оказывает огромное влияние на внедрение технологии блокчейн (как эффективного бэкенда для IoT–решений), создание новых систем кибербезопасности.

Согласно прогнозу исследовательской компании IDC, к 2025 году общий объем данных, создавае­мых устройствами IoT за год, достигнет 79,4 зетабайта. Это составляет 79,4 млрд терабайт, или 29,4 трлн гигабайт, что представляет собой огромный объем информации, которую 41,6 млрд подключенных устройств, как ожидается, будут со­­­бирать, хранить­ и анализировать­ в течение следующих 6 лет.

Аудио, видео и изображения составят основную часть гене­ри­руемых­ дан­­­ных­ IoT, их большая часть придет из промыш­лен­но­го и автомобильного секторов. Согласно IDC, только эти два сектора приве­дут к росту IoT–данных на 60% в 2020 году. А рост количества­ конечных точек интернета вещей будет обуслов­лен автоматизацией зданий и осве­щения. По оценке исследовательской компании Gartner, индустрия коммунальных услуг является крупнейшим пользователем конечных точек IoT и сама их генерирует (почти 1,2 млрд точек в 2019–м). Ожидается, что в наступившем­ году это число вырастет на 17%, почти до 1,4 млр­д.

3D–печать
Сейчас 3D–печать вызывает много ажиотажа в разных отраслях, начиная от пищевой и заканчивая авиакосмической промышленностью. Но это совсем не новое изобретение. Фактически применение­ метода наслоения, которое вы видите­ на со­­­временных 3D–принтерах, можно проследить назад до XIX века, а сама 3D–печать официально стартовала в 1980 году.­ Но более дешевые методы производ­ства и программное обеспечение с открытым исходным кодом привели к широкому распространению 3D–печати. Если бы вы хотели что–то напечатать в 3D в 1990–х, это обо­шлось бы вам в тысячи долларов. Теперь вы можете купить 3D–принтер для своего рабочего стола. Инновации в 3D–печати перешли в другой масштаб — в прямом смысле слова: недавно компания Apis Cor, созданная и развитая двумя российскими предпринимателями, завершила 3D–печать стеновых конструкций двухэтажного административного здания для муниципалитета Дубая. Высота здания составляет 9,5 м, площадь — 640 м2. Это крупней­шее на сегодняшний день здание, сделанное с помощью 3D–печати.

Искусственный интеллект
Искусственный интеллект как академическая дисциплина возник в 1956 году, его развитие проходило через волны оптимизма, разочарований, практически ­остановки исследований («зима ИИ»), за которыми следовали новые подходы и успехи.

С тех пор ИИ прошел огромный путь: от первых экспертных систем «вопрос–­ответ», основанных на технологии графов знаний, до умнейших систем диагности­ки в разных отраслях (медицине, строи­тельстве, производстве); от простейших нейронных сетей для первых систем распознавания образов до использования распознавания изображений и видео для систем безопасности, ретейл–аналитики, анализа спортивных соревнований, да для простого тегирования и поиска фотографий у нас в телефонах; от элементарных приложений–переводчиков до умных ассистентов Siri, Google Assistant, Alexa, Cortana, Alisa.

В настоящее время использование ­технологий ИИ перестает быть эксклюзивом и прерогативой хай–тек–компаний — разработчиков технологий ИИ. Использование бизнес–модели SaaS для предоставления ИИ как сервиса позволяет внедрять технологию в массы довольно дешево, что может явиться катализатором взрыва связанных бизнесов и вторичных технологий. Уже сейчас некоторые платформы провайдеров искусственного интеллекта­ предлагают такие услуги, как предоставление специализированных мощностей­ на основе графических процессоров для решения ИИ–задач, а Google, Amazon, Microsoft и другие крупные компании уже предлагают решения для машинного обучения и учебные материалы.

В течение 2020 года мы увидим более­ широкое внедрение и растущий пул по­ставщиков, которые, вероятно, начнут предлагать более специализированные приложения и услуги для конкретных или специализированных задач.

Однако широкое внедре­ние ИИ, обещая большой потенциал миру бизнеса, также создает уязвимости в новых потенциальных точках атаки. Группы безопаснос­ти должны решать эти пробле­мы и знать, как ИИ повлияет­ на пространство безопасности.­ Предвидение злонамеренного использования ИИ злоумышленни­ками, вы­­явление атак и защита от них —
также важный тренд 2020–го.

Технология блокчейн
Фактически Стюарт Хабер и У. Скотт Сторнетта впервые представили эту идею в 1991 году. Блокчейн — выстроенная по оп­­­ределенным правилам непрерывная­ по­следовательная цепочка блоков (связный список), содержащих информацию, защищенная от изменений с помощью криптографии.

Однако только когда в 2008 году появился биткоин, технология блокчейн дейст­вительно стала реальностью. Но криптовалюта — это только одно из возможных применений блокчейна. От совместного использования автомобилей до совместного использования облачных сервисов технология цепочки блоков обеспечивает большую прозрачность, повышает эффективность и скорость, улучшает отслеживаемость и усиливает безопасность — это лишь некоторые преимущества.

В будущем блокчейн будет иметь потенциал для преобразования отраслей и в конечном итоге экономики, так как взаимодополняющие технологии, такие как AI и IoT, начинают интегрироваться вместе с блокчейном. Это расширяет круг участников и включает машины, которые смогут обмениваться различными активами — от денег до недвижимости. Например, автомобиль сможет договариваться о страховых ценах напрямую со страховой компанией на основе данных, собранных ее датчиками.

Мне представляется, что инвестиции в технологии, описанные выше, которые появились не вчера, но именно сегодня выходят в точку своего максимального потенциала и массового внедрения, хорошо сбалансированы с позиции таких двух основных параметров, как потенциальная доходность (Internal Rate of Return, IRR) и рискованность. Могу предположить, что в 2020 году мы увидим возросшее по сравнению с 2019–м количество сделок — как слияний и поглощений, так и инвестиций в новые стартапы именно в этих областях.

Алексей Ковш
д. ф.–.м наук, сооснователь компаний «Оптоган» (Россия) и «Иннолюм» (Германия)

Но давайте честно себе признаемся: не так уж все и плохо… относительно других.

Да, умные остановки у нас прижились не без скандала. Первый инвестор — «Городские инновации» — столкнулся с невидимой рукой бюрократии. Еще в 2016–м компания смогла по­ставить проб­ную остановку на Невском, но в марте этого года ее символично снесли. Крымчанам не удалось протиснуться через тонко заточенные требования петербургского госзаказа, и они проиграли оператору Russ Outdoor. Стараниями последнего к октябрю были установлены уже 53 интеллектуальные остановки на Невском и Москов­ском проспектах. Пусть даже их дизайн придуман 20 лет назад, зато там есть не только табло прибытия, но еще Wi–Fi и подсветка. Другим 82 «умным» повезло меньше, весь их функционал — всего лишь убогое табло, повешенное «Организатором перевозок».

Остальные 6 тысяч остановок в городе — глупые, и инвестор на них пока не находится. Зато есть «Яндекс.Транспорт»! Как–то без конкурса и сложных процедур в частной компании смогли создать качественное приложение. Ну, относительно качественное, ведь до сих пор в нем не ­отображается часть троллейбусов и почти все коммерческие маршруты. Что до умных павильонов, то от них ведь тоже не одна только польза. В декабре неизвестные взломали такую остановку в Нижнем Новгороде и трансляцию на экране подменили на расследование Алексея Навального. Страшно подумать!

Кстати говоря, во вполне европейском городе Неаполе (Италия) не то что умных остановок нет, там даже таксисты до сих пор по рации переговариваются. И картой расплатиться в ресторанах — нередко проблема. Относительно нас — глухое цифровое средневековье! Сравните с Петербургом, где даже кондуктор в трамвае принимает банковскую карту и Apple Pay. Чиновники Центробанка любили раньше хвастаться тем, что даже в Германии или Австрии не везде так можно. Но, кажется, теперь уже можно — потихоньку старушка Европа все–таки догоняет умный Петербург.

Вспомним и о том, что фундамент пирамиды Маслоу — все–таки безопасность. А с этим в Петербурге все относительно неплохо. Камеры на каждом шагу — никакого Оруэлла не надо, когда есть свой, родной Замятин. И только то и спасает, что строгость законов в России все–таки компенсируется необязательностью их исполнения. В этом смысле отличный кейс — прогремевшее расследование, когда московский журналист без труда купил в даркнете базу данных о собственных перемещениях на основе столичной системы распознавания лиц. И что самое смешное, из 240 «совпадений» ни одно не оказалось верным. Более того, в предоставленном ему списке были даже женщины.

В Сан–Франциско, чтобы не допускать таких злоупотреблений и нарушений конфиденциальности граждан, в мае законодательно запретили полиции использовать систему распознавания лиц. Хотя бы до тех пор, пока нормальное регулирование не придумают. И это вроде как уже тренд в демо­кратических странах.

Но тут вам не там, что уже доказал суд, отказавший в похожем иске москвичке. Так что надобно все же хорошо подумать, нужен ли нам такой умный город. Или, может быть, пусть и дальше… бюджет осваивают.

Георгий Вермишев
обозреватель

Выбор смартфона сегодня — дело не из легких. На брендовые предпочтения влияют возраст, доход, социальный статус и даже гендерные признаки. Например, по оценкам J'son & Partners Consulting, в целом женщины владеют более дорогими устройствами, чем мужчины, особенно в сегменте 18–25 лет. И в некоторых возрастных нишах происходит любопытная трансформация рынка.

И играть, и умножать
Прежде всего «мобильные» изменения затронули школьный сегмент. По данным «Билайн.Аналитики», средняя стоимость смартфона, который родители купили своим детям к 1 сентября, выросла на 30,5% и достигла 11,5 тыс. рублей. В свою очередь, «детские» планшеты выросли в цене на 26%, до 10,7 тыс. рублей. Исторически смартфоны детям покупают чаще, чем планшеты.

Вице–президент по продажам компании «Связной» Давид Борзилов подтверж­дает, что к учебному году наиболее популяр­ными стали гаджеты стоимостью­ 10–15 тыс. рублей. «Также мы отмечаем повышенный спрос на фитнес–трекеры и умные часы. Гаджеты являются хорошим инструментом для ежедневного контроля родителями здоровья своих детей», — отметили в компании. В свою очередь, в группе «М.видео–Эльдорадо» подчеркивают, что штучные продажи смартфонов ценой от 5 тыс. до 20 тыс. рублей во второй половине августа выросли год к году на 10–20%.

Самым популярным школьным гаджетом стал бюджетный Samsung. На втором месте — устройства под брендом Huawei (включая суббренд Honor), на третьем — iPhone (самая распространенная среди школьников модель — 5S).

Взгляды на причины повышения среднего ценника на «школьные» телефоны различны.

В пресс–службе «Билайна» считают, что родители выбирают более дорогие гаджеты, поскольку детям требуется все более расширенный функционал: читать электронные книги, заполнять таблицы и в целом более комфортно выполнять домашние и классные задания. Эту позицию поддерживают и в «Связном», отмечая, что смартфон позволяет родителям всегда понимать, где находится их ребенок.

В свою очередь, исполнительный директор Национальной родительской ассоциации Лариса Санатовская подчеркивает, что мотивация родителей сильно различается. «Кто–то покупает ребенку более дорогой смартфон, чтобы он не попал в категорию отставших и избежал буллинга со стороны одноклассников. В большинстве случаев родители просто не хотят покупать морально устаревшее устройство», — рассказывает представитель ассоциации. При этом она подчеркивает, что смартфоны идут школьникам как во зло, так и во благо. То, как ребенок будет использовать свое устройство (как игрушку или как средство связи), зависит от изначального позиционирования смарт­фона со стороны родителей.

Впрочем, ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин считает причины подобных родительских трат более прозаичными. «Если раньше операторы предлагали де–факто субсидированные бюджетные телефоны, цена на которые была ниже закупочной, то сейчас это уходит в прошлое, и цены автоматически выросли, причем достаточно агрессивно. При этом родители понимают, что покупать самое дешевое устройство своему ребенку все же не стоит», — объясняет экс­перт.

Еще не признак ума
Статистику по остальным возрастным группам по итогам анализа данных сво­его почтового сервиса предоставили «ДП» в Mail.Ru Group.

По данным медиахолдинга, в Петербурге оказалось больше всего ценителей техники Apple — ею пользуется почти 60% жителей города в возрасте от 18 до 24 лет. «Яблочная» техника также лидирует среди петербуржцев и жителей Ленобласти в возрасте старше 65 лет (40% пользователей). «Остальные возрастные группы отдают предпочтение Samsung», — добавили в компании.

Президент Inventive Retail Group (включает сеть магазинов Apple Re:Store) Тихон Смыков не смог объяснить, почему «яблочная» техника пользуется особой любовью у петербургских пенсионеров, но отметил, что «в количественном выражении число пользователей среди пожилых людей невелико, основной акцент делается на молодежную аудиторию».

В Mail.Ru Group подчеркивают, что в целом доля пользователей iPhone в России сократилась в 2019 году с 37 до 33%. Однако, по словам Эльдара Муртазина, эта статистика не распространяется на Петербург.

«К сожалению, этот город­ несколько отстает от столичных трендов. Состоятельные москвичи отказываются от iPhone, поскольку новые модели стали ­необоснованно дорогими, хотя они почти не отличаются от старых. К тому же iPhone перестал быть предметом роскоши, так как он есть практически у всех москвичей. Жители регионов не изменили свои потребительские привычки из–за финансовых ограничений. А в Петербурге у целевой состоятельной аудитории воззрения еще не поменялись», — поясняет он.

При этом аналитик все–таки признает, что iPhone — это в том числе хороший «бабушкофон», который зачастую достается пожилым абонентам в наследство от детей и внуков.

По данным аналитиков, в 2018 году Россия побила рекорд продаж смартфонов — пользователи купили около 30 млн новых устройств.

При этом отечественные тренды не сильно отличаются от зарубежных: лидером продаж на глобальном рынке по итогам I квартала остается Samsung (71,9 млн единиц в 2019 году против ­78,2 млн годом ранее). Вслед за ним идет Huawei, чьи продажи выросли в 1,5 раза (59,1 млн против 39,3 млн). На третьем месте оказался Apple (падение с 52,2 млн до 36,4 млн устройств).

Владислав Скобелев
журналист

Материал был впервые опубликован в «ДП» 10.10.2019

Который рассказывал пейзанам, что одной ногой мы уже стоим в коммунизме, но вот второй — пока в социализме. На что пейзане спрашивали, долго ли еще им так стоять враскоряку.

Безусловным шагом в светлое будущее стало понимание того, что центр не нуждается в улучшении девелоперами. Выступать с идеями снести старую рухлядь и построить на ее месте новое и красивое не просто не принято, а предосудительно. И речь не только о том, что заклевали несчастного то ли настоящего, то ли не очень потомка инженера Шухова, который собирался поговорить об этом на петербургском культурном форуме. Даже строители не позволяют себе произносить такое публично. Чиновники тем более: и без того с рейтингами не очень.

Хотя само по себе это ничего не гарантирует, но вводит важное правило: нормой является сохранение исторической среды, а ее видоизменение (в любой форме, будь то снос старого или строительство нового) — экстраординарной ситуацией.

Мрачное прошлое, в котором осталась вторая нога, — это представления начала нынешнего века. Когда считалось, что со­временное поколение градостроителей должно оставить свой след — хоть домом, хоть фонтаном — именно в центре, потому что красивое — к красивому. А окраины — это окраины, территории для строительства гетто, обсуждать архитектуру которых как минимум смешно. Причем в окраины автоматически попадает все, что выходит за границы Петербурга начала XX века. Адская застройка Московского проспекта ничем, кроме цены, не отличается от застройки Мурино.

И вот собравшиеся пейзане не то чтобы с удивлением, но все же покачивая головами, наблюдают сложившуюся раскоряку. И в центре современной архитектуре не место, и в гетто ей не появиться, потому что какая же архитектура в гетто?

Нельзя сказать, что власти этого не понимают — еще Полтавченко по примеру Петра I предлагал сделать образцовые дома и вменить в обязанность строить в соответствии с ними. Причем по той же причине. Император ведь не от любви к единообразию это придумал, а по необходимости: проектировать по–европейски никто не умел. Сюда же реализованная властями, в отличие от образцовых домов, норма о максимальной высоте 40 м и ряд других инициатив, позволяющих немного облагородить среду. И это, конечно, все хорошо. И даже современная архитектура, если подумать, есть — вон там башня торчит и рядом с ней стадион. Их очень любят фотографировать вместе — они выглядят родными, поскольку похожи на гамбургер с бутылкой колы на подносе в азиатском филиале европейского фастфуда.

Но раскоряка остается, и тезис «у нас даже небоскреб есть, как у больших!» не спасает, а только делает ее еще более заметной. К городу севернее Большой Невки и южнее Обводного канала продолжают относиться как к пространству, которое ничем невозможно испортить. «Ну это же не в центре» — универсальный аргумент, который оправдывает любое архитектурное или градостроительное решение. На них просто нет смысла тратить день­ги, силы и фантазию. Как будто и не Петербург вовсе.

Но если большая часть Петербурга — не Петербург, это, наверное, как–то неправильно.

Антон Мухин
редактор

Весь прошлый год был по­священ работе над новым Генеральным планом города, рассчитанным на долгосрочную перспективу. Главным ново­введением станет отображение на картах Генплана объектов регио­нального значения. Это даст возможность более четкого формирования бюджета строитель­ства дорог, объектов транспортного обслуживания, образования, здравоохранения, культуры и спорт­а.

Много внимания было уделено вопросу увеличения количества зеленых зон. Очевидно, что зеленых насаждений городу не хватает, а для создания комфортной среды они необходимы, более того — должны располагаться в пешей доступности в каждом районе. В этой связи была реализована очень важная инициатива Законодательного собрания и нашего комитета: в Правила землепользования и застройки Санкт–Петербурга внесены изменения, обязывающие предусматривать зеленые насаждения общего пользования сразу на этапе разработки проектов планировки территории жилья — не менее 6 м2 на человека.

Кстати, на полгода ранее в Правила землепользования и застройки был внесен еще один важный пункт — об обязательном обеспечении новой жилой застройки всей необходимой социальной инфраструктурой. Теперь практически еженедельно при рассмотрении проектов планировки территории на заседаниях правительства города я докладываю о выполнении этих пунктов — малейшие сомнения в недостаточности планируемых социальных объектов или зеленых зон влекут отправление проекта на доработку.

Не могу не отметить еще одну важную тенденцию последних лет:
Санкт–Петербург активно выстраивает новую платформу взаимодействия участников процесса городского развития. Обеспечение вовлеченности жителей в процесс принятия решений — это основа эффективной градостроительной политики. В итоге на ежегодном международном архитектурном фестивале «Зодчество», проходившем в Москве прошлой осенью, Санкт–Петербург получил выс­шие награды не только за разработку мер, направленных на повышение качества архитектурной среды, но и за комплексную социальную программу единения всех участников процесса создания комфортной городской среды.

В 2019 году мы провели уже 13–ю международную конференцию «Ландшафтный дизайн города». «Несчаст­ливое число» оказалось удачным. Более 300 участников со всего мира, более 50 докладчиков, которые взяли для обсуждения самые актуальные для города и отрасли темы, высокий интерес к мероприятию со стороны петербургских студентов — я это расцениваю как главные позитивные итоги конференции.

В рамках конференции мы также подвели итоги конкурса городской скульптуры. На него было заявлено почти 70 работ, многие из которых показались мне чрезвычайно интересными. По­этому мы решили не ограничиваться выбором трех победителей, но и сформировали перечень из 10 конкурсных предложений для рекомендации к установке на территории
Санкт–Петербурга.

Еще в 2019 году мы инициировали работу по формированию базы данных о фасадах исторических зданий — для полноценного восстановления их первоначального облика в увязке с программой капитального ремонта. Нами подготовлена редакция эстетических регламентов с новыми требованиями к размещению объектов наружной рекламы и информации. И, несмотря на скептицизм отдельных представителей бизнеса, профессиональные творческие объединения считают проведенную нами работу по сбалансированию требований к городской рекламе и информации исчерпывающей. Комитетом также разработана концепция новой городской навигации — мы надеемся, что в 2020 году она будет утверждена и пилотный проект будет реализован на территории Кронштадтского района.

В прошлом году в городе были благоустроены набережные рек Карповки и Смоленки, проведена реконструкция исторических улиц города, среди которых Большой проспект Петроградской стороны и площадь Труда.
На Дальневосточном проспекте установлен памятник писателю Даниилу Гранину — в следующем году мы планируем поставить памятник композитору П. И. Чайковскому.

Ну и, наконец, в ушедшем году был дан старт международному конкурсу на разработку ландшафтно–архитектурной концепции главного городского простран­ства — арт–парка «Тучков буян». Думаю, что в ближайшие несколько лет в Санкт–Петербурге наряду с уже полюбившимися всем Новой Голландией и «Севкабель Портом» появится новое уникальное общественное пространство.

В числе главных направлений работы в 2020 году я бы обозначил следующие: мы усилим работу с администрацией Ленинградской области по созданию зеленого пояса, транспортного каркаса и по другим ключевым вопросам формирования агломерации. Также важным направлением будет работа по устранению бюро­кратических барьеров. Мы понимаем это как необходимость более четкого регулирования, как организацию оперативного информационного обеспечения: обязательного разъяснения и обсуждения градо­строительных процессов.

Основная часть строительных проектов — 2020 все еще будет реализовываться по старому 214–ФЗ, по­этому городской рынок наступившего года кардинально меняться не будет. Все самое интересное его ждет позже. Опрошенные «ДП» эксперты отслеживают несколько общих трендов: снижение ипотечной ставки, уменьшение вывода проектов, сокращение количества застройщиков и наступление эры апартаментов.

Рынок жив
«В 2020 году строительная отрасль не претерпит критичных изменений, успешно прошло уже большое количество сделок с использованием эскроу–счетов — рынок жив и активен. Все так же привлекательна недвижимость для инвестиций, причем не только финансовых, но и инвестиций в собственное будущее», — говорит Анастасия Иващенко, руководитель отдела дилерских продаж холдинга AAG. «Рынок продолжит адаптироваться к новым правилам, параллельно работая над сокращением затрат и снижением издержек», — прогнозирует Мария Черная, генеральный директор ООО «Бонава Санкт–Петербург». В 2019 году снизилось количество анонсируемых застройщиками проектов, а это означает, что в наступающем году может выйти в продажу еще меньше жилых комплексов.

«Сложно предсказать движение спроса. С одной стороны, в условиях неопределенности и увеличения себе­стоимости строительства оптимально выводить недорогие проекты, на которые всегда есть спрос. С другой стороны, выход новых проектов в этом году сильнее всего снизился именно в масс–маркете, а бизнес– и премиум–сегменты стабильны», — говорит Дмитрий Коновалов, управляющий партнер Glorax Development. Виталий Виноградов, директор по маркетингу и продажам ГК «Лидер Групп», считает, что рынок продолжит сокращаться, появится больше предложений в готовых домах и в домах с высокой степенью готовности.

«Пропорция наличных и безналичных денег в обороте будет изменяться, рынок будет смещаться в «белую» зону, что также связано с усилением контроля. Стратегически это хорошо. Но переходный период может быть очень болезненным. В строительной отрасли совершаются одни из самых крупных покупок. И такое изменение пропорции может повлиять в том числе и на спрос, отчасти даже снизив его», — сетует Игорь Оноков, генеральный директор компании «Леонтьевский мыс».

Рецепт стабильности
Следующий год должен быть довольно спокойным, но только если ничего не произойдет. Теему Хелпполайнен, гендиректор компании «ЮИТ Санкт–Петербург», несмотря на сокращение российской части бизнеса компании, считает, что рынок в наступившем году останется стабильным. Наталья Осетрова, руководитель проекта города–курорта Gatchina Gardens, уверена, что правила игры будут окончательно сформулированы для тех компаний, которые идут навстречу реформе. «Если не будет регуляторных ново­введений, а макроэкономика останется стабильной, то строительная отрасль сможет спокойно работать. Все зависит от того, что будет с доходами граждан, как будет себя вести ключевая ставка, а вместе с ней и ипотечные ставки. Если все будет стабильно — у нас тоже никаких сюрпризов не будет», — говорит Александр Брега, генеральный директор компании «Мегалит — Охта Групп». Сергей Ярошенко, генеральный директор ГК «КВС», уверен, что при сохранении тенденции снижения или сохранения ставок можно ожидать активный спрос, но без ажиотажа. Евгений Богданов, основатель проектного бюро Rumpu, полагает, что переход на эскроу пройдет в условиях сокращающегося спроса и покупательной способности, а значит, еще более сжимающегося рынка, а оживить ситуацию сможет снижение ставки по ипотеке до 4%, или, что более реально, до 6–7%.

Существенного снижения ипотечных ставок ожидает Анастасия Новгород­ская, директор по продажам и маркетингу СК «Инвестторг». Сергей Мохнарь, руководитель департамента развития ГК «ПСК», прогнозирует в 2020 году развитие ипотечного кредитования: «Этот инструмент будет все более востребован. Снижение ставок как поддержка спроса закономерно приведет к росту интереса к новой недвижимости, и неминуемо последует ее плавное удорожание на 10–15% в течение следующих 2 лет».

«Стоимость квадратного метра будет расти плавно — в среднем в пределах 5% на уровне инфляции. Объем предложения будет находиться несколько ниже уровня 2018 года, но на сопоставимом с показателями этого года. Продолжится тенденция к укрупнению рынка», — говорит К­сения Цаплина, директор по маркетингу и исследованию рынка ГК «ФСК». «Постепенно на рынок будет выходить все больше объектов, которые реализуются по новым правилам, что в перспективе повлияет на стоимость жилья — она увеличится. При этом объем нового предложения будет постепенно сокращаться на фоне сохранения показателей спроса на ­уровне спокойных лет — около 4 млн м2», — констатирует Илья Еременко, совладелец Setl Group.

Выплывут не все
В 2020 году продолжится монополизация рынка, последствия которой в полной мере пока невозможно оценить. «Для крупных игроков это преимущество, для средних и мелких — минус. Рынок должен стать более прозрачным и понятным всем участникам, в том числе покупателю, которому нужен современный продукт, обеспечивающий высокое качество жизни в любой локации», — говорит Дмитрий Коновалов. В новых условиях продолжится тренд на укрупнение, с рынка уйдут компании, испытывающие проблемы с привлечением проектного финансирования и использующие сомнительные экономические схемы. «Произойдет это, надеюсь, не в ущерб качеству продукта во всех сегментах — в последние годы он заметно развивается, и высокая конкуренция этому способствует. Преимущество будут иметь компании, которые выделяются среди конкурентов качеством продукта и сервиса, активно задействуют новые технологии и мировой опыт, исповедуют даже не клиентоориентированный, а человекоориентированный подход, осваивают новые актуальные форматы», — рассуждает Эдуард Тиктинский, президент «Группы RBI».

«Переход на новую схему финансирования будет способствовать тому, что с рынка уйдут слабые и не готовые к изменениям игроки. С другой стороны, новые правила финансирования сделают покупку квартир гораздо безопаснее для тех, кто покупал у «мелких» застройщиков. Снижение рисков укрепит спрос на недвижимость», — соглашается с коллегой Юрий Ильин, вице–президент по рынкам капитала и корпоративным финансам ПИК. Сергей Мохнарь считает, что «2020 год потребует решения проблемы маленьких компаний, которые не имеют шансов получить проектное финансирование и построить свои объекты. Массовые банкротства и уход с рынка мы вряд ли увидим. Но вот поглощения и слияния — да. Компании поменьше будут уходить под крыло более крупных застройщиков. Например, в наш адрес уже поступило несколько подобных обращений».

Коммерческий оптимизм
Что касается коммерческой недвижимости, то здесь эксперты делают ставку на апартаменты. Остальные сегменты не провалятся, но и сверхдоходов собственникам не принесут. «Если не произойдет глобального экономического кризиса, который предсказывают экономисты (в том числе Нуриэль Рубини, предсказавший финансовый коллапс 2008 года), то на фоне активности девелоперов и бизнеса рынок начнет приходить в фазу баланса: к соответствию предложения спросу, стабилизации ставок аренды и так далее», — говорит Иван Починщиков, управляющий партнер IPG.Estate.

«Дальнейшее улучшение операционных показателей объектов коммерческой недвижимости (в первую очередь офисной и складской) приведет к более активному запуску новых проектов, которые в среднесрочной перспективе смогут компенсировать дефицит площадей и спасти аренд­ный рынок от явного перегрева, а также к увеличению объема сделок по приобретению действующих объектов. Продолжится эволюционная трансформация рынка апартаментов», — полагает Андрей Косарев, генеральный директор Colliers International в СПб.

Ольга Шарыгина, вице–президент Becar Asset Management, ждет в наступившем году выхода новых проектов в сегменте отелей, апартаментов, появления торговых объектов, в том числе крупных, в масштабных жилых комплексах, оживления офисного сегмента. А вот Михаил Тюнин, заместитель генерального директора Knight Frank St Petersburg, предрекает изменение формата отношений между арендодателем и арендатором: «Пока не тотальное, но уже ощутимое изменение самого понятия — что такое офис и каким он должен быть. Ключевые понятия 2020–го — эффективность и удобство простран­ства, а не метраж и пафос». Он ожидает выхода в продажу значительного количества проектов апартаментов, которые продолжат тенденцию формирования новых проектов «тысячников».

Наталья Бурковская,
Павел Никифоров

$650
млн, по оценке консалтингового агентства EnviroBusiness, составлял в 2017–м объем рынка автономных систем от возобновля­емых источников, с тенденцией роста до $1 трлн в 2020 году

Экология превыше всего
Эксперты из компании RRG, которая является консультантом городов будущего, также говорят о необходимости создания в первую очередь экологичных поселений. «Сегодняшние технологичные решения уже позволяют делать полностью пассивные здания, которые не тратят энергию и не «производят мусор». Энергию можно брать из земли, солнца, ветра — словом, источники возобновляемой энергии есть. А переработку мусора можно довести до такого уровня, при котором она будет возможной частично в самом здании, из мусора можно даже производить энергию», — объясняет управляющий партнер RRG Денис Колокольников.

Например, Швеция уже достигла колоссальных высот в вопросах устойчивого развития, и миллионы людей ежегодно посещают Мальмё, чтобы посмотреть на образцовый вариант городского устройства и научиться так же обращаться с транспортом, отходами, источниками энергии. «Это пример того, что переход на экорежим вполне реален. В ближайшем будущем это вряд ли произойдет повсеместно. Но при идеальном варианте развития цивилизации планета уже к 2050 году может полностью перевести свой энергобаланс на возобновляемые ресурсы, перестроившись на более эффективную энергетическую систему», — делится Эвелина Ишметова, директор по консалтингу и развитию инвестиционной компании Key Capital.

Шеринг правит миром
Поколение Z через 5–10 лет уже начнет формировать свои тренды, в числе которых шеринговая экономика, поэтому уже сейчас нужно создавать экологичные пассивные дома с эффективными функциональными планировками, рабочими местами и местом комьюнити, которые будут не продаваться в собственность, а сдаваться в аренду. «Я вижу систему мирового шеринга, когда человек платит аренду за жилье в некий фонд, который по­зволяет этому человеку жить в формате квартиры или юнита по его потребностям в разных частях мира», — рассказывает Денис Колокольников.

Одним из перспективных трендов специалисты в один голос называют малоэтажное жилье. В России оно составляет 52% жилплощади, в США — 92%. «Сегодняшнее жилье не учитывает развитие технологий. Так, реконструкция монолитной тридцати­этажки уже невозможна, а стоимость ее сноса и утилизации будет равняться стоимости нового строительства. ЖК площадью
50 тыс. м2 — это 75 тыс. т строительного мусора. Поэтому будущее за малоэтажным жильем, которое можно реконструировать весьма недорого», — считает Александр Гордин. Он ратует за распределенную экономику с множеством малоэтажных экопоселений, потребляющих и генерирующих зеленую энергетику.

По мнению Дениса Колокольникова, в города будущего отлично вписываетс­я малоэтажное жилье, учитывая развитие высокоскоростного транспорта, но ядром экогородов останется высотное строительство, аналог Москва–Сити.

Маленький и независимый
Под Петербургом, на горнолыжном курорте «Красное Озеро», в 2018 году введен в эксплуатацию первый в мире Infinite FreeDom с автономным энергоснабжением исключительно от возобновляемых источников энергии (ВИЭ): ветряной, солнечной и геотермальной. Здание представляет собой двухэтажную гостиницу на 22 номера общей площадью около 600 м2.

Попытки использовать возобновляемые источники предпринимались учеными и раньше. Но они не приводили к успеху ввиду дороговизны решений при работе в районах со скудными ресурсами возобновляемой энергии, таких как, например, Ленинградская область, и, как следствие, неконкурентоспособности с дизель–генераторами по стоимости киловатт–часа производимой энергии. Решить проблему повышения эффективности получения энергии смог почти
10 лет назад профессор Эмори Ловинс из Rocky Mountain Institute, который предложил использовать интегральные системы преобразования различных энергий (солнца, ветра и ядра земли). Расчеты показали, что в регионе с умеренным климатом при средней скорости ветра 4 м / с можно получать
до 50 МВт•ч электрической и 40 МВт•ч тепловой энергии в год, это соответ­ственно 4,2 МВт­•ч и 3,3 МВт•ч в месяц, что достаточно для энергоснабжения удаленного усадебного хозяй­ства. Коллектив петербургских инженеров под руковод­ством Александра Гордина взял это за основу и решил таким образом задачу повышения эффективности трансформации энергии и удешевления стоимости киловатт–часа.

Наталья Бурковская
редактор

Власти любого региона должны четко понимать, какие экономиче­ские тенденции сегодня наблюдаются, какие существуют тренды. В Ленобласти мы каждые 3 года обновляем Стратегию социально–экономического развития региона, анализируем актуальные данные, новые инвестиции и ситуацию в промышленности. Пожалуй, нет ни одного региона, который не хотел бы создать свою Кремниевую долину. Но будет ли этот проект успешен в Ленобласти? Скорее всего, нет. Причина проста — мы пойдем против тренда, поскольку IT–проекты априори концентрируются рядом с ведущими техническими вузами, в крупных мегаполисах. Стратегия и анализ позволяют нам избежать этих ошибок и наиболее четко распознать точки роста — объективные тренды, где экономика растет сама. Наша задача — максимально стимулировать их.

К примеру, есть базовый тренд: производства, ориентированные на переработку сырья, размещаются рядом с портовыми мощностями. Такое расположение снижает риски зависимости от поставщика сырья и затраты на логистику для отправки продукции в любые страны морским путем. Этот тренд мы наблюдаем в Ленобласти. Крупные инвестиционные проекты реализует компания «ЕвроХим» в Кингисеппе: к давно работающему «Фосфориту» в прошлом году добавился завод по производству аммиака, и заявлены еще два производства — по выпуску аммиака и карбамида. В этот же тренд укладывается проект компании «НОВАТЭК» — завод по производству сжиженного природного газа
и терминал в Высоцке, там также планируется строительство завода по производству метанола. И, пожалуй, самый крупный на сегодня инвестиционный проект не только в области, но и в стране — комплекс по переработке этансодержащего газа и производству сжиженного природного газа компаний «РусГазДобыча» и «РусХимАльянс» с объемом инвестиций
1 трлн рублей.

Вторая наша точка роста — инфраструктурные проекты. В области завершается строительство газопровода «Северный поток — 2», ЛАЭС–2, реконструирован газо­провод Кохтла–Ярве — Ленинград, открыта новая автодорога М–11, реконструируются «Скандинавия», «Сортавала», Киевское шоссе. Все эти инфраструктурные проекты являются катализатором для развития других отраслей региональной экономики. Их реализация способствует росту добычи полезных ископаемых, производства цемента, развитию бизнеса стройподрядчиков. Если по­смотреть немного масштабнее, то без «Северного потока» и газопровода Кохтла–Ярве — Ленинград в Кингисеппском районе не было бы необходимого объема газа для крупных газохимических объектов. Новая трасса «Сортавала» дала толчок для развития объектов туризма и рекреации. К примеру, был построен комплекс гоночных трасс «Игора Драйв»
с объемом инвестиций 10 млрд рублей.

Синергия есть между инфраструктурой и третьей точкой роста региона — строительным кластером и жилищным строительством. Сегодня Ленобласть первая в стране по объему строительства жилья. В отличие от многих других реги­онов почти все, что нужно строительному рынку Петербурга и области, производят у нас.

Итак, вот три основных тренда для Лен­области. Что дальше? Что мы можем предложить компаниям в условиях конкуренции с другими регионами? Для газохимии — налоговые льготы, которые ощутимы при миллиардных инвестициях, специальные инвестиционные контракты, выделение земельных участков. Для промышленного и инфраструктурного сегмента — налоговые льготы и помощь с разрешительными процедурами для ввода.
Точки роста будут работать на региональную экономику, только если их вовремя распознать и подкрепить необходимой поддержкой.
Здесь как в боевом искусстве айкидо — мы используем чужую энергию, усиливая ее.

Дмитрий Ялов
заместитель председателя правительства Ленинградской области по экономике и инвестициям @yalovda

Как известно, юридическая «прописка» у ОСК уже давно петербургская, но все управленческие решения до сих пор принимаются в столице. Переезд должен начаться в июле и может занять до 2 лет. Определен и его бюджет (1,4 млр­д рублей). При этом, как отмечал глава ОСК Алексей Рахманов, покрыть такие расходы текущими доходами невозможно. Скорее всего, придется привлекать кредиты.

«Переезд поможет решить вопросы оперативного управления большинством предприятий группы ОСК, которые находятся в Петербурге. Это и проектные бюро, и предприятия машиностроения, и сами верфи. Есть еще отдель­ная составляющая по реорганизации управленческой и оперативной функции корпорации», — отмечал в декабре тогдашний директор департамента маркетинга ОСК Илья Пантелеев. Впрочем, о каких именно функциях идет речь, собеседник не уточнил.

Головной офис откроют в двух шагах от Мариинского дворца, где председателю совета директоров ОСК Георгию Полтавченко в должности губернатора приходилось часто бывать на заседаниях Законодательного собрания. Комитет имущественных отношений заключил с АО «Объединенная судостроительная корпорация» договор аренды на здание по адресу: пер. Антоненко, 4, лит. А. Срок — 10 лет. Площадь объекта — 3 265 м2. Ставка составит 30,1 млн рублей в год, она определена по городской методике, уточняют в КИО. Целевая сделка с холдингом (без проведения торгов) согласована с УФАС, добавляют в комитете.

Рабочие офисы ОСК расположатся на ул. Марата. Московский офис корпорации оставит за собой функции представительства и тоже сменит адрес, в нем будут работать не больше 200 человек. 340–350 сотрудников ОСК должны переехать
в Петербург.

Год за два
Наступивший год вообще должен стать для гражданского судостроения России знаковым. Многие перспективные суда, строящиеся несколько лет, перестанут существовать только в 3D–моделях и обретут завершенный вид. В 2020–м почин судостроителей калининградского завода «Янтарь» по сдаче траулеров проекта SK–3101R могут поддержать Ленин­градский судостроительный завод «Пелла» и Выборгский судостроительный завод. Северная и Адмиралтейские верфи планируют спустить на воду свои головные промысловые суда. После этого смело можно будет говорить о серийном строительстве отечественных рыболовных траулеров, выполнении постановления правительства РФ № 179 о локализации оборудования и в целом о работе закона, который в народе окрестили «квотами под киль». Своим чередом идет выполнение гособоронзаказа, с теми же проблемами и перспективами. Отдель­но стоит выделить планы по сдаче атомного ледокола «Арктика» на Балтийском заводе. В сумме его строили больше 5 лет (для сравнения: первенца атомного флота СССР ледокол «Ленин» строили 3,5 года, а первую «Арктику» проекта 10520 — 4,5 года).

Для синоптиков и рыбаков
Лидером по объему выручки среди судостроителей Петербурга и Ленобласти по традиции является АО «Адмиралтей­ские верфи». Основная часть его работы — гособоронзаказ. Помимо строительства подводных лодок и надводных кораблей завод занимается сервисным обслуживанием уже сданных судов. В 2020 году верфи планируют спустить на воду ледо­стойкую самодвижущуюся платформу «Северный полюс» для Росгидромета. Сдача объекта запланирована на 2021 год. Кроме того, в 2020 году (в марте и мае) верфи должны спустить головной
и первый серийный траулеры проекта ST–192 RFC. Оба судна планируется передать заказчику (Русской рыбопромышленной компании) в 2021 году. А в мае и августе 2020 года должны быть заложены третий и четвертый корпуса судов. Всего по контракту завод поставит 10 больших морозильных рыболовных траулеров этого проекта.

Серьезные планы на 2020 год и у Северной верфи. Она должна сдать заказчику (АО «Рыбпроминвест») головной траулер проекта 170701 «Владимир Соколов», еще три судна будут переданы в 2021 году. Всего предприятие построит шесть судов этой серии, четыре из них уже заложены. Контракты стоимостью более
21 млрд рублей были заключены в ноябре 2017 года в рамках государственной программы инвестиционных квот.

Еще один промысловый проект, который реализует верфь, — строительство ярусоловов проекта МТ1112XL. Три судна этого проекта завод построит для
РК «Вирма» и одно — для ООО «Глобус».

Ледоколы идут туго
Прогнозы развития Балтийского завода на 2020 год куда более благоприятные, чем на предыдущие. Главная проблема для предприятия — реализация серии
из трех ледоколов. Контракт на строительство первого из них («Арктики») был заключен в 2012 году. По первоначальным планам, «Арктику» должны были сдать в конце 2017 года, но этого не произошло до сих пор. Но в 2019 году предприятие сдало первый за последние 5 лет заказ (не считая продукции военного машиностроения для ВМФ) — плавучий энергоблок «Академик Ломоносов».

В августе 2019 года «Росатом» и ОСК подписали контракт на постройку двух ледоколов проекта 22220. Балтийский завод оказался единственным, кто подал заявку на аукцион. Общая стоимость строитель­ства составит 100 млрд рублей, из которых 45 млрд выделит федеральный бюджет, а оставшуюся сумму — «Росатом». Первый ледокол новой серии должен быть сдан не позднее декабря 2024 года, второй — до декабря 2026–го. Названия у судов пока нет, но первый из них должен быть заложен уже в 2020 году.

Выборгский судостроительный завод (ВСЗ) в минувшем году изрядно лихорадило. В январе–сентябре 2019 года предприятие показало убыток 415,5 млн рублей при выручке 4 млрд. Весной над ним даже нависла угроза банкротства. Но истец — «ООО «Торговая компания «РМ–Стил» — отозвал из суда заявление после уплаты ВСЗ долга (3,4 млн рублей) за по­ставку металлопроката.

В 2019 году ВСЗ закончил один заказ — дизельный ледокол «Обь» для «Атомфлота». Но основные планы предприятия связаны с промысловым флотом. Завод строит четыре траулера проекта КМТ01 для Архангельского тралового флота, два траулера проекта КМТ02 для ООО «Норд Пилигрим». Плюс еще два траулера для АО «Атлантрыбфлот» и ООО «Компания ЛКТ» будут заложены в 2020 году. Каждый такой траулер стоит минимум 2,8 млрд рублей.

Помимо закладок на 2020 год у ВСЗ намечена и одна сдача. Речь идет
о головном траулере проекта КМТ01 «Баренцево море».

«Отрасль в 2020 году ждут те же проблемы, что и сейчас, — рассказал «ДП» генеральный директор ВСЗ Александр Соловьев. — Это прежде всего огромная закредитованность и недостаток оборотных средств. И эти проблемы растут как снежный ком. Рентабельность в судостроении не превышает 7%. Соответственно, обслуживать кредиты под 10–11% годовых невозможно».

1,4
млрд рублей может составить бюджет перевода в Петербург Объединенной судостроительной корпорации. Процесс начнется в июле и может занять до 2 лет. Покрыть такие расходы текущими доходами невозможно — в компании собираются привлекать кредиты.

Акцент на людей в погонах
ЛСЗ «Пелла» завершает программу военного кораблестроения и в среднесрочной перспективе ориентируется на гражданскую составляющую. Сейчас предприятие строит восемь промысловых судов — два краболова для дальневосточной компании «Антей» разработки ПКБ «Петробалт», четыре траулера разработки норвежского КБ Cramaco для «Мурмансельди–2» и еще два траулера разработки хорватского КБ Navis Concept для компании ФЭСТ. Что касается военной программы, то «Пелла» приступила к ходовым испытаниям третьего малого ракетного корабля (МРК) проекта 22800 «Одинцово» и опытового судна проекта 11982 «Ладога». В ноябре достроено и спущено на воду океанографическое судно проекта 16450 «Академик Агеев». В том же ноябре на предприятие с Феодосийского завода «Море» на достройку пришел еще один МРК проекта 22800 «Козельск».

В 2019 году «Пелла» сдала два судна — второй в серии МРК «Советск» и буксир проекта 90600 «Садко» по заказу АО «Севмаш–шельф». Программа на 2020 год у предприятия более насыщенная, и помимо передачи флоту МРК «Одинцово» в ней значится строительство голов­ных траулеров «Андромеда» и «Скорпион» и краболова проекта «Русь». Первые траулеры этих серий планируется сдать уже в 2021 году. К тому же «Пелла» взяла в свой портфель еще один перспективный заказ — на строительство линейного ледокола мощностью 18 МВт проекта 21900М2 стоимостью около 7,5 млрд рублей со сроком сдачи 2024 год. Строить судно будет дочернее предприятие «Пеллы» в Гамбурге — Pella Sietas.

Судостроительная фирма «Алмаз» традиционно работает для нужд ВМФ и структур ФСБ и экспансию в гражданскую сферу пока не планирует. В 2019 году «Алмаз» сдал патрульный корабль «Забайкалье» ледового класса типа «Пурга» для ФСБ. Это уже четвертое судно в серии, которую завод строит с 2006 года. Последняя «Пурга» — корабль «Таймыр» в ­июле был спущен на воду. Его сдача запланирована на 2020 год.

В сентябре ВМФ подписал приемный акт морского самоходного плавкрана проекта 02690. Всего «Алмаз» с 2013 года по­строил уже 11 судов этого проекта. Продолжается работа и над очередным плавкраном 02690, 10–м в серии сторожевым кораблем «Охотник» и мелкосидящим ледоколом «Евпатий Коловрат».

Из достижений Средне–Невского судостроительного завода (СНСЗ) стоит отметить сдачу первого серийного корабля противоминной обороны проекта 12700 «Иван Антонов».

29 декабря после госиспытаний подняли флаг на морском тральщике «Владимир Емельянов». Помимо того, на разных стадиях готовности у СНСЗ еще четыре корабля этой серии — «Георгий Курбатов», «Яков Баляев»,
«Петр Ильичев» и «Анатолий Шлемов». Среди других перспективных заказов СНСЗ — строительство научно–исследовательского катамарана
«Пионер–М». Проект реализуется силами трех предприятий. СНСЗ будет отвечать за формирование композитного корпуса и надстройки.

Гражданских заказов на предприятии пока нет. Как отметили на верфи, завод ведет переговоры с потенциальными заказчиками о возможности строительства серии пассажирских скоростных судов на базе проекта 23290 и его модификаций. Пилотное судно проекта — пассажирский катамаран «Грифон» — уже второй сезон подряд успешно работает в Санкт–Петербурге на линии Медный всадник — Петергоф.

Помимо прочего, завод занимается сервисным обслуживанием уже построенных кораблей и судоремонтом. Так, предприятие ремонтирует парусник «Россия», который должен быть готов к празднику «Алые паруса»
в 2020 году.

Владислав Букин
журналист

Крутись не крутись, но восполнять денежные бреши, выеденные инфляцией и прочими экономическими побочными эффектами, россиянам приходится. Росстат посчитал, что статья «Иные доходы от трудовой деятельности», включая серую заработную плату (ее доля в структуре доходов составляет 14,1%), выросла на 7,3% по сравнению с III кварталом 2018 года.

Солдат? Отзовись!
«В качестве одной из основных тенденций на рынке труда я бы выделила уход в теневую зону бизнеса и зарплат соответственно. Эдакий откат в начало нулевых. Когда рынок рос, появлялись новые (негосударственные) инвесторы и проекты, компании обелялись, и просто становилось обязательным для нормальной фирмы переходить на зарплату «вбелую», — отмечает генеральный директор агентства «1000 кадров» Мария Маргулис.

Одновременно с этим кадровый рынок по–прежнему голодает. Так, Росстат
во II квартале 2019–го фиксировал рекордное число открытых вакансий —
1,1 млн. В 2018 году за тот же период предложений о работе было на 13% меньше.

По данным исследования промышленности, проведенного Институтом экономической политики им. Е. Т. Гайдара совмест­но с РАНХиГС, в III квартале ушедшего года обеспеченность кадрами снизилась до 80% — это также повторение антирекорда. Последний раз специалистов для промышленности так не хватало в 2014–м. «Основной сохраняющийся тренд российского рынка труда — стагнация. Специ­алисты крайне вяло реагируют на предложения о работе, боясь покидать насиженные места ввиду усиливающейся безработицы. Работодатели нагружают вакансии избыточным функционалом, подогревая кадровый голод», — считает директор кадрового агентства «АРЕС» Сергей Лопаткин.

В наступившем году работодатели «с руками» будут хватать «универсальных солдат» — про которых можно сказать «и швец, и жнец, и классный специалист по продажам». «В моде многостаночники. Почти в каждой вакансии, если приглядеться, заложено две, а то и три позиции. Подразумевается, что по основному профилю кандидат настолько компетентен, что может понести функционал еще нескольких специалистов», — добавляет Сергей Лопаткин.

Не бойся робота
Что роботы научатся думать лучше людей и отнимут у них работу — давно развеянный миф. Однако с технологиями посложнее смартфона придется по­дружиться: без них бизнес–процессы будут идти со скоростью гужевой повозки. «Опасения, что роботы приведут к массовой безработице людей, постепенно уступают место гипотезе, что количество исчезающих и новых профессий сопоставимо. Новый тренд, развитие которого мы сможем проверить в ближайшие пару лет: технологии на основе искусственного интеллекта станут серьезным вызовом для руководителей, аналитиков и других белых воротничков, нежели для должностей, не требующих высокой квалификации, влияние на которые уже оказала автоматизация», — говорит заместитель генерального директора по работе с профессиональным сообществом кадрового холдинга «Анкор» Татьяна Баскина.

1,1
млн открытых вакансий зафиксировал во II квартале ушедшего года Росстат. Это на 13% больше, чем за аналогичный период предшествующего. При этом обеспеченность кадрами в III квартале 2019 года снизилась до 80% — это повторение антирекорда.

Необходимость знать и любить искусственный интеллект и прочие блокчейны — обязательное требование к руководителям новой формации. «Одним из ключевых трендов, который явно демонстрирует подробные изменения, является цифровая трансформация, которую в той или иной мере реализуют различные компании, — отмечает старший партнер HR Solutions Алексей Дворник. — Это создает постоянный спрос на руководителей и специалистов, способных проводить изменения на предприятиях и внедрять и/ или поддерживать работу технологических решений».

Процесс вычисления в полном офисе сотрудников малоэффективной линейки и замены их роботами называется RPA (robot process automation). По подсчетам KPMG, задачу, на которую у «человеческого» сотрудника уходит 15 минут, роботизированный решит за 1 минуту. Однако в исследовании Ernst&Young говорится, что в 50% случаев внедрение RPA сталкивается с трудностями.
«Существенных изменений в ключевых отраслях на рынке труда в ближайший год не произойдет. Однако современные технологии и решения продолжают внедряться и поэтапно менять бизнес–процессы совершенно разных отраслей — от финансов, медицины, ретейла до такой традиционно консервативной области, как недвижимость. Термины FinTech, MedTech и PropTech вошли в наш обиход недавно и отражают ту технологическую, цифровую трансформацию, которую претерпевают отрасли экономики и которая, безусловно, требует все больше новых кадров в сфере ИТ», — уверена директор по работе с персоналом Colliers International Алла Богачева.

В городе на Неве, в отличие от других регионов Северо–Запада, рынок вакансий для ИТ–специалистов растет. По данным hh.ru, в III квартале 2019 года петербургские компании из разных отраслей открыли на 12% больше предложений о работе, чем за тот же период прошлого года. По России прирост составил 4%. Однако по другим регионам Северо–Запада наблюдается отрицательная динамика вакансий для ИТ–специалистов разного профиля (–4% к III кварталу 2018 года).

Управлять по профилю
Привести ворох задач к стройной системе, которая поможет не пропустить ни важное, ни второстепенное, — вот ключ к высокой производительности труда. В Петербурге в 2019 году дали старт одноименной программе, которая до 2023 года распространится на 800 городских предприятий в сфере промышленности, строительства, транспорта и даже сельского хозяйства.

«Ключевой тренд связан с тем, что все больше и больше в обиход во многих отраслях входят такие термины, как проектная деятельность, управ­ление проектами, проектный контроль, менеджеры проектов, проектный офис и т. п. Даже на уровне правительства стали внедрять проектное управление», — говорит партнер практик «Промышленность» и «Нефть и Газ» консалтинговой компании Cornerstone Владислав Быхано­в.

Заострится и градус «заточки» специалистов. Сочетание профессии и образования в едином русле (после долгих лет пере­выпуска неприкаянных экономистов и юристов) — наконец утверждающийся тренд, уверена директор по развитию бизнеса AVRIO Group Consulting Людмила Смолина: «Выпускникам вузов без профильного опыта работы будет крайне сложно осуществить подобные желания на практике. При большой потребности компаний в «молодой крови» рынок труда в сегменте молодых специалистов продолжает оставаться рынком работодателя. Стажировки же во время обучения скорее нацелены на самоопределение выпускников, нежели на их трудоустройство».

Любовь Лучко
журналист

В честь 60–летнего­ юбилея турнира­ Чемпионат Европы­ пройдет в 12 европейских городах.­ Россию в главном континентальном первенстве будет представлять только Северная столица — Петербург. И тем не менее городской бизнес смотрит в будущее без особого оптимизма: связанные с чемпионатом действия российских властей опять вмешиваются в отлаженные бизнес–схем­ы.

За звездами
По официальной статистике городского комитета по развитию туризма,
в 2018–м Петербург посетили 8,2 млн человек. Соотношение между иностранцами и соотечественниками составило примерно 50 на 50 —
с небольшим перевесом в пользу граждан России. По итогам 2019 года­
в Петербурге ждали роста турпотока на 10%. Прогноз на 2020–й связан
с решением о введении электронной визы. Обкатали процедуру в 2019–м,
без шероховатостей и «жертв», разумеется, не обо­шлось. «Более тысячи человек завернули на границе, когда процесс только стартовал. Но сейчас он отлажен — ошибки исправлены. Так что можно ожидать увеличения туристов
в Петербурге», — отметил директор компании «ХБС–СПБ» Игорь Калашников.

В 2020 году, как и в 2018–м, российские власти намерены регулировать максимальные цены и условия размещения во всех типах гостиниц
в Петербурге. Для категории пять звезд максимальной­ ценой определили 525 тыс. рублей, для четырех — 94,05 тыс., для трех — 30 тыс., для двух — 12 тыс. Койко–место в петербургском хостеле, по мнению федеральных чиновников, должно стоить не дороже 1 тыс. рублей. Определен и минимальный срок бронирования номера — две ноч­и.

Возможно, прибавится работы у тех, кто занимается классификацией гостиниц. «Есть в Петербурге пятизвездочные отели, которые классифицировались под четыре звезды, а «четверки» под три звезды — для расширения клиентской базы или по другим значимым для них причинам. У меня­ есть даже пример гостиницы, собственники­ которой очень торопились исполнить требования российского законодательства­ и на старте взяли статус «без звезд». А по факту
у них уровень четыре–пять звезд, но их номера все следующее лето будут стоить максимум 5 тыс. рублей», — приводит примеры из собственной практики эксперт по классификации гостиниц Анна Сомова. Она отмечает, что уже в конце 2019 года за классификацией потянулись клиенты, которые хотели изменить положение дел, пройдя новую оценку своих объектов.

Первоначальный проект постановления правительства России
(«О государственном регулировании стоимости гостиничного обслуживания
в городе федерального значения Санкт–Петербурге в период проведения чемпионата Европы по футболу UEFA 2020 года») предполагал 2,5–месячный период ценового регулирования — с 13 мая по 3 августа. Затем сроки были сокращены: в обсуждаемой сегодня редакции даты — с 3 июня по 13 июля.

Посчитать объемы
Представители бизнеса прогнозируют убытки, причем даже в сегментах,
не ориентированных на прием болельщиков или гостей и участников деловых меро­приятий (вроде Экономического форума), которые намечены на июнь — начало июл­я 2020–го. «То, что сократили сроки регулирования цен, конечно, неплохо, но все равно это большой срок. Скорее коснется крупных трех–пятизвездочных отелей. Ограничения ставят под угрозу их рентабельность», — предполагает Мария Чернобровкина, исполнительный директор петербургского отделения Американской торговой палаты (AmCham), комитет по туризму
и госте­приимству которой направлял критический отзыв на подготовленный Минэкономразвития проект. Компенсировать низкую зимнюю заполняемость, которая в среднем по городу составляет 40%, и выйти на безубыточность позволяет 100%–ная летняя загрузка и высокие цены в этот период, говорят
в AmCham. «Сейчас, вне сезона, «Люкс Noble» в Four Seasons Lion Palace стоит 661,5 тыс. рублей за ночь. Да, президентский люкс в Belmond Grand Hotel Europe оценили всего в 305 тыс. Но летом эти цены можно смело умножать на два.
А значит, пятизвездочные отели будут вынуждены изменить свою ценовую политику в сторону понижения», — прогнозирует Анна Сомова.

По прогнозу генерального директора ООО «Едемвотпуск.ру», председателя комитета по туризму и индустрии госте­приимства петербургского отделения «Деловой России» Ирины Семеновой, в 2020–м Петербург может столкнуться
с уменьшением потока в сегменте детского и группового туризма.

«В 2018–м во время Чемпионата мира зафиксировали существенное падение потока групп, в том числе из–за цен в гостиницах. И в 2020–м потеряем часть внутреннего межрегионального тур­по­тока, а также гостей из ближайших государств, откуда добираются на автобусах, — Белоруссии, Польши, Прибалтики. В каком объеме, будет понятно уже совсем скоро — не позже конца февраля. Тогда и увидим объемы бронирования».

«Ежегодно на 3% растет число ино­странцев, которые хотят путешествовать по России», — отмечает представитель сервиса бронирования жилья для отдыха Tvil.ru Оксана Шустикова (в базе сервиса разные виды размещения — и отели,
и квартиры).

По данным компании, в 2019–м по­пулярность поездок в Петербург действительно увеличилась, вместе с тем за по­следние 3 года туристы стали меньше времени проводить в городе, уменьшилась среднесуточная аренда жилья и средние траты семьи на проживание. В 2019–м приезжающие в среднем бронировали поездки на 4 дня и тратили на проживание чуть меньше
3 тыс. рублей. Во время Мундиаля–2018 увеличилось бронирование квартир, «так как больше всего приезжали парами». К слову, сами «квартирщики»
не считают грядущий футбол каким–то драйвером. «Ожиданий от чемпионата Европы нет: это же не 2018–й, в городе пройдет всего несколько матчей, — отмечает владелец одного из городских хостелов. — Из–за вступившего в силу
с 1 октября 2019 года закона Хованской поменяли формат, хоть у нас квартира была с отдель­ным входом. Сейчас сдаем комнаты посуточно. И увеличения спроса не ощутили, что может говорить о том, что кто работал как хостел,
так и работает».

Надежда Родиченко
редактор

Спортивный год предстоит очень насыщенный. И вовсе не одним футболом он жив. Летом в Токио пройдут Олимпийский игры. Наших там будет много — скажем, волейболистов из петербургского «Зенита». И тренер сборной команды — тоже из нашего клуба.

Что касается футбола. «Зенит» уже вернулся из первого сбора, который прошел в Катаре. Примечательно, что туда полетели практически все футболисты, включая молодых. Добавился вратарь Рудаков, воспитанник нашей академии, ростом под 2 метра. В 2018–м, играя за команду ХИК, он стал чемпионом Финляндии. Контракт у него закончился, и «Зенит» его возвратил. На сборы ездил четвертым вратарем, вместе с Васютиным, Луневым и Кержаковым.

Малком тоже полетел. На него рассчитывают. Он правый крайний полузащитник, просто необходимый сегодня для команды. Его для этого и приобретали за 40 млн. Это для «Зенита» будет бесспорным усилением.
«Зенит» в чемпионате сейчас оторвался на 10 очков. Но это не гарантия, что он станет чемпионом. Первая игра после перерыва — дома с «Локомотивом»
29 февраля. Она определяющая. Ведь 29 февраля бывает раз в 4 года. Играем дома. Есть еще Кубок России — 4 марта в Грозном.

Математически 29 февраля «Зенит» не станет чемпионом. У него несколько преследователей, и «Локомотив» только один из них. Чтобы стать чемпионом, надо набрать 64 очка. Не торопитесь. Каждый матч — новая игра. Можно выиграть два подряд, потом проиграть три — и все, теряешь 9 очков.

Сейчас у «Зенита» есть семь игроков, которые стабильно показывают высокий уровень в условиях российского футбола, — Кержаков, Иванович, Ракицкий, Барриос, Караваев, Азмун и Дзюба. Они дают высокие показатели в каждом матче. Ну а если в виде премии добавится еще Малком, то сами понимаете. Такого нет ни в одной команде. Надеемся, не появится и весной.

Займешь первое место — снова будешь играть в Лиге чемпионов. Характер выступления в ней зависит от возможностей футболистов и тренеров. Тренер Сергей Богданович Семак уже в первый год работы сделал команду чемпионом страны. Он ведь только начал работать, по большому счету. По­этому ему тоже надо прогрессировать, совершенствоваться. Успех команды зависит от многих компонентов, игроки тоже должны творчески подходить.

Летом — чемпионат Европы. Причем два матча пройдут здесь, в Петербурге. Поэтому к Дзюбе и всем игрокам петербургского клуба, кто окажется в сборной, будет обеспечено особое отношение болельщиков.

Весь континент говорит, что фаворит — Бельгия. А они в нашей группе. И у них очень хорошая команда. Но в то же время наша сборная играет с ними первый матч. И конечно, в футболе можно сыграть вничью даже с самым сильным соперником. Черчесов знает, как подготовить игроков, у него будет 2 недели.
Он это доказал, подведя игроков к чемпионату мира в хорошей форме. Другие соперники по группе — финны и датчане. Конечно, второе место мы должны занимать.

Принято решение о расширении чемпионата до 18 команд. На мой взгляд, это шаг в правильном направлении. Поясню. У нас каждый клуб играл
в чемпионате 30 игр. Добавим еще кубки — ну пусть 40 официальных матчей. Испанцы, англичане, немцы и даже французы играют по 60 матчей. А в спорте чем больше бегаешь, тренируешься, тем лучше ты готов. Вот и получается, что наши футбольные клубы не могут держат­ь высокий темп все 90 минут.
И «Зенит», который в России это делает лучше всех, в Европе проиграл, не вышел из группы. Только потому, что не могут наши игроки все 90 минут держать темп. Значит, мало, недостаточно тренируются. Это большая проблема для российского футбола. Если добавить две команды, уже плюс четыре матча.
А идеально, чтобы в национальном чемпионате играло 20 команд.

Все говорили, что зимой негде играть. Но у нас появились стадионы.
Я перечислю — Петербург, Сочи, Грозный, Краснодар, Ростов. Уже можно играть — пусть не круглый год, но до 20 декабря точно. И начинать в феврале можно. А если еще накроют крышей стадионы «Спартака» или «Динамо»… Надо двигаться к этому. Стадион «Зенита» сегодня один из лучших в Европе,
по мнению всех иностранных футболистов и тренеров.

Геннадий Орлов
телекомментатор, мастер спорта СССР

Первое ощущение: Евро–2020 в Петербурге, финал Лиги чемпионов через год здесь же… После этого — либо ничего, либо неизвестность. В этом случае на сборную России падает со­всем уж сверхъестественная нагрузка — из группы
с Бельгией, Данией и Финляндией нужно выходить хоть чучелом, хоть трупиком.

У меня уже есть прививка от распространенного случая. Оказываешься в гостях, узнают, что ты в спорте, тут же получаешь: «А что наши–то так плохо играют?!» Даже не знаешь, что ответить. Судорожно думаешь: кто плохо играет? «Зенит»? Сборная России, сыгравшая на Чемпионате мира в четвертьфинале и вышедшая на Евро–2020? На футболе оттягиваются за все: за плохое настроение, проблемы на работе. Ему достается за общее впечатление от окружающей действительности. Кажется, что это на тысячу процентов единственная сфера, где мы совершенно точно ничего не умеем.

Как бы там наши плохо ни играли, российская футбольная Премьер–лига собирается расширяться до 18 команд. Отсутствие инфраструктуры и экономических показателей не может стать препят­ствием для клубных функционеров, которые по инерции ждут государственных бюджетов. Это значит, что у россий­ских футболистов появится больше шансов получить рабочее место вне зависимости от того, что они на самом деле умеют делать. Принято считать, что у нас тоталитарное государство, но, когда на собрании РПЛ клубы, несмотря на увещевания руководства Российского футбольного союза, подавляющим большинством проголосовали за расширение, никто никого отчего–то не нагнул. Хотя вроде бы и стоило.

Главный тренер сборной России Стани­слав Черчесов уже всем все доказал,
в том числе и подопечным. Ему положено верить, несмотря на то что принципиально наш футбол не сделал ни одного шага вперед. Сборная вполне себе показатель — она осталась с тем же Артемом Дзюбой, тогда как когда–то «сильнейший» Федор Смолов по уши погрузился в личную жизнь (читай — более важные проблемы). Включаешь на выходных scorecenter — получаешь неудивительное. Федор Кудряшов и его «Антальяспор» дома пропускают три от «Гезтепе» в чемпионате Турции, «Валенсия» Дениса Черышева летит на Майорку и вынимает там от местных четыре. Даже те, кто уезжает из нашего чемпионата, не делают разницу в своих клубах, в лучшем случае — периодически взрываются, отрабатывая первоначальные авансы. Черчесов в интервью очень тонко, почти прозрачно, намекает, что именно в сборной игроки становятся серьезной силой, когда объединяются и получают возможность показать лучшее. Какие бы противоречия ни мешали им жить в российских и зарубежных клубах. Ему верят, в том числе и руководство РФС: контракт с Саламычем истечет только после Мундиаля–2022 в Катаре. Черчесова назначили «любимой женой», хотя он как мало кто понимает возросшую по сравнению с ЧМ–2018 сложность задач. Хотел бы, например, главный тренер сборной, чтобы московский «железнодорожник» Алексей Миранчук перешел в «Ювентус» и доказал, что он вовсе не хармсовская «мяфа». Необходимость его использования в сборной тут же стала бы для всех очевидной безо всяких субъективных симпатий и антипатий —
как с Александром Головиным, который бился в падающем «Монако» только сам за себя и выстоял. Но пока разговоров больше, чем дел.

Даже чтобы выйти из группы с третьего места, сборной России придется переступать через саму себя. За 2 года ничего не изменилось — национальная команда осталась закрытой территорией, живущей по своим правилам, позволя­ющим ей опровергать реальность. Но даже при этом победа над одной лишь Финляндией вовсе не обязательно даст ей место в плей–офф. Бельгия — другая реальность, которая может покориться лишь за счет грубой силы и удачного стечения обстоятельств. Дания сыграет с нами дома, собрав состав из людей, куда больше привыкших к игровой автоматизации, чем наши. Да и финны приедут в Петербург наслаждаться праздником, на который они попали впервые в истории, — а ведь ощущение чуда способствует последующим чудесам. Мы это точно знаем из домашнего ЧМ.

Так что мы будем очень надеяться, что не «умрем». Хотя бы ради того, чтобы узнать, что дальше.

Иван Жидков
главный редактор www.sportsdaily.ru, специально для «ДП»

И если перед Новым годом завершающей колонкой стал обзор игры
и трансферов «Зенита» за весь прошедший календарный год, то сам Бог
(и курирующий редактор) велит начать двадцать двадцатый взглядом на перспективы нашей любимой команды опять же на весь год вперед.

На мой взгляд, два обстоятельства пред­определят стратегию и тактику дей­ствий нашей команды в этом году: это непопадание в европейскую весну и проведение финала следующей Лиги чемпионов на «Газпром–Арене». Нет, понятно, будет и необходимость приноровиться к новому лимиту, возможно, будет стоять задача во что бы то ни стало сделать золотой дубль, это понятно. Но «Зенит» давно уже команда не для внутреннего чемпионата, как, например, баскетбольный ЦСКА, и именно успехи на европейской арене текущей осенью определят, например, дальнейшую тренерскую судьбу Сергея Семака, даже если он выиграет искомый золотой дубль, а в чемпионате опередит конкурентов
на 20 очков.

Итак: невыход в плей–офф еврокубков означает для «Зенита» образца весны нынешнего года отсутствие необходимости торопиться с формированием нового костяка команды, то есть спешных, не всегда выгодных в силу специфики зимнего трансферного рынка покупок, во–первых, и возможность спокойно продать или договориться о продаже летом лишних легионеров — во–вторых; шанс для молодых, перспективных дублеров поиграть в основе в некоторых матчах чемпионата, в котором по большому счету все решено, в–третьих; ну и конечно же, встроить в игровую систему Малкома и Кокорина, в–четвертых.
Ни у кого больше из российских клубов возможности в таком объеме решить свои внутренние задачи нет.

Что касается последнего, то пока неизвестно, чем закончится затянувшаяся арендная эпопея. Но на момент сдачи журнала в печать необходимо заметить следующее: «Зенит» настолько богат возможностями, что позволил себе на полчемпионата отдать в Сочи, возможно, лучшего своего форварда. По моим данным, решение было принято в Москве во имя сохранения команды РПЛ в нашей олимпий­ской столице, но встает вопрос: а вернется ли Кокорин в «Зенит» вообще, в какой форме, и как в условиях быстрого российского летнего межсезонья его будут встраивать в игру команды. Именно это становится, похоже, главной задачей тренерского штаба в этом году. Не было, что называется, у женщины забот...

Хорошо, выиграли мы чемпионат, при определенном везении положили золотые медали в хрустальную вазу, и тут наступило лето. И вот здесь определеющим фактом становится именно петербургский финал Лиги чемпионов. Нет, я не люблю ненаучную фантастику и далек от того, чтобы утверждать, что «Зенит» будет играть в этом финале. Полагаю, что и в руководстве как «Газпрома», так и клуба все тоже реалисты. Но кто мешает нам сделать по направлению к этому финалу столько шагов, сколько нам окажется по силам, постараясь максимально приблизиться к этому празднику? Думаю, что летняя селекция (не очень большая, но обязательно очень точная!) будет посвящена исключительно предстоящей борьбе в Лиге.

Да, мы изначально находимся в неравном положении с клубами — лидерами европейского футбола. Прежде всего из–за лимита. Там сборные мира, а у нас только восемь «непаспортов». Хорошо, сделали нелегионерами жителей стран ЕАЭС, но кроме казахского дарования, находящегося на просмотре в «Зените», это, пожалуй, еще только Мхитарян, да и захочет ли он в Россию — непонятно. Ну и конечно же, из–за уровня чемпионата. В том неконкурентном, медленном, прямо скажем — зачастую откровенно скучном, первенстве нивелируется любое усиление, которое может позволить себе абсолютный лидер. Именно отсутствие конкуренции, опыта противостоять атакующим тебя, причем большим числом
и на больших скоростях, командам и погубило «Зенит» в группе Лиги чемпионов прошедшей осенью. И вместо того чтобы усиливать конкуренцию, возможно, переходить к двухэтапному чемпионату, где в финальной части между собой будут играть только лидеры нашего футбола, принимается решение об увеличении РПЛ до 18 команд. Оно выгодно середнякам, которые теперь спокойнее будут торговать очками, и всем тем, кто любит ловить рыбку
в мутной воде околофутбольных договоренностей. Нам–то, болельщикам, что — лишние четыре матча родной команды. Только если «Зенит» хочет что–то показать в Европе, а он хочет этого, не пойдет это решение ему на пользу.

Таким образом, как говорили во времена моей молодости: «Цели поставлены, задачи определены. За работу, товарищи!» Помимо всего вышеперечисленного нас ждет еще чемпионат Европы. Увидим мы в городе потрясающую сборную Бельгии, наплыв финских фанов, наверняка интересный четвертьфинал…

В общем, мы вправе рассчитывать на неплохой в футбольном плане год.

Борис Глебов
обозреватель

Реальность оказалась не совсем такой. Вернее, совсем не такой, а другой. Что совершенно не отменяет идею планировать и придумывать, каким прекрасным будет год.

Если собрать все ожидания вместе, то можно составить приятную картину жизни в Петербурге–2020. Конечно, нет никаких гарантий, что все пойдет по плану. Но что будут делать петербуржцы?

Ездить
Общественный транспорт, например, хотят очистить от рекламы на бортах и по­красить в одинаковые цвета, чтобы пассажиры издалека могли понять, что к ним приближается именно автобус, трамвай или троллейбус. По мнению Смольного, сейчас это не очевидно. Пока жителям предлагают выбирать три оттенка синего, белый или оранжевый цвета.

Горожан и приезжих по–прежнему призывают получать Единую карту петербуржца (как уже писал «ДП», для этого регистрация в самом городе не нужна), аргументируя тем, что стоимость проезда в метро будет дешевле
на 19 рублей.

Новых станций метро открывать не будут, зато обещают еще 13,4 км к имеющимся 107 км велодорожек на проспекте Большевиков, улице Коллонтай, а также в Красносельском, Пушкинском и Василеостровском районах.

Встречаться
В начале июня в Петербурге пройдет очередной экономический форум — далеко не первый раз в «Экспофоруме». Это по­зволяет перекрывать дороги не всему городу, а только его части. И кроме дискуссий о макроэкономике там будут и сугубо конкретные события, ожидаемые горожанами. Например, итоги конкурса на Тучков буян.

В июле в городе соберутся главы государств ШОС и БРИКС.

До этого, в мае, Петербург снова примет Международный юридический форум. Из его новаций — Legal street на Рубинштейна отменяется. Формально юристам стало мало места, и они перебираются на Заячий остров. Но все же помнят, как в 2019 году жители ежегодно перекрываемой для шумной вечеринки юристов улицы бурно протестовали и писали петиции в разные инстанции.

Впрочем, учитывая, что новым главой Мин­юста стал строгий Константин Чуйченко, не стоит исключать, что участники форума предпочтут дискуссии концертам.

Смотреть
Ивентов разного формата и масштаба в городе будет много. Во–первых, спорт. В Петербурге, как мы уже писали, в и­юне–июле пройдет четыре матча чемпионата Европы по футболу — три групповых (с участием России, Финляндии и Бельгии), а также один четвертьфинал.

С гастролями приедут Эрик Клэптон, Ленни Кравиц, Iron Maiden, Limp Bizkit и Korn.

Из более традиционного — состоятся Санкт–Петербургский международный книжный салон, Фестиваль тюльпанов на Елагином, Большой велопарад, Ночь музеев (в этом году она будет посвящена символам), «Алые паруса», Международный культурный форум и прочая, прочая, прочая…

Отдыхать
В 2020–м на комфортную городскую среду в Петербурге выделят 3,4 млрд рублей. Это на 500 млн меньше, чем в 2019–м. Их потратят как минимум на четыре новых общественных пространства. Продолжат начатое в прошлом году благо­устройство набережной Карповки, проведут работы в Заневском парке, на набережных Смоленки и Охты, у Верхнего Суздальского озера. Такие проекты нравятся и горожанам, и приезжим, а их ожидается много.

В 2020 году в Пулково появился режим открытого неба. Ожидается, что пассажиропоток может вырасти на 8,5–9,5%. О заинтересованности открыть новые рейсы заявили Ryanair, EasyJet, Volotea, Air Baltic, Fly One. Уже решено, что Wizz Air с июня стартует вылетами в Братиславу, Вильнюс, Бухарест и Софию.

Еще планируется регулярный речной туристический маршрут между Петербургом и Великим Новгородом. С 2017–го причалы уже строили (и даже построили) в Старой Ладоге, Свирьстрое, на Ореховом острове в истоке Невы, Киришах, в поселке Дубровка Всеволожского района. Осталось немного.

Кроме того, в этом году в морском порту Выборга планируют реконструировать пассажирский терминал и открыть маршрут в Приморск и Петербург для водных такси.

По расчетам Смольного, за счет ново­введений, электронных виз и крупных событий число иностранных гостей города увеличится с 4 млн до 6 млн человек в год, а общий туристический ежегодный поток составит 12,5 млн человек.

Сортировать
Этот процесс взволнованные экоактивисты ждали долго. В силу целого ряда бюрократических хитросплетений власти базово планировали начать его не раньше 2022–го, но после недавней пресс–конференции президента процесс был ускорен — причем как в Петербурге, так и в соседней Ленобласти.
В результате должна появиться общегородская система раздельного сбора. Так что идея сортировать мусор, которую пока реализуют не слишком многие ответственные энтузиасты, возможно, станет нормой жизни. Хотя вопросов остается все равно много.

Есть
Из гастрономических трендов эксперты отмечают рост интереса к формату
fast–casual — более демократичный вариант, чем ресторан, но более солидный, чем фастфуд. В моду могут войти блюда с растительным мясом — они появились в некоторых заведениях Петербурга в 2019–м, и, хотя цены на них довольно высоки, интерес к продукту есть. К слову, на бирже Nasdaq акции производителя растительного мяса Beyond meat в середине января заметно выросли. Торги даже пришлось приостанавливать на фоне высокой волатильности.

Еще в городе растет объем рынка доставки, но от всех его участников потребуется внимание к скорости и качеству. В 2019–м по­явились проекты, обещающие доставку в течение четверти часа, так что мастодонтам сферы, чьи курьеры зачастую мучительно ищут адрес даже в собственном квартале, придется собраться.

Петербуржцы будут по–прежнему пить кофе (в том числе на ходу) и покупать продукцию кондитерских — эти рынки растут за счет новых несетевых и часто недорогих заведений.

Познавать
Культурная столица сохранит свои позиции. Из нового — в мае в доме Мурузи откроют музей Иосифа Бродского, а в «старых» музеях будет много интересного.

Например, в Эрмитаже обещают археологическую выставку «Железный век» — совместную с немецкими музеями, экспозицию китайского художника и перформансиста Джана Хуана, а также работы известного британского fashion–фотографа Сесила Битона.

В Русском музее — серия выставок «Художники и коллекционеры — Русскому музею. Избранное (1895–2019)». Тут же картины Александра Бенуа и Ивана Шишкина, а также произведения семьи Клодт.

И о погоде
По словам метеорологов, лето будет странным. То есть ожидается, что оно будет жарким, но хорошая погода будет резко сменяться холодом, ливнями и ветром. Учитывая, что зима выдалась столь форс–мажорная, предсказывать на полгода вперед — дело неблагодарное.

Зато вот велосезон, например, теперь в Северной столице почти круглогодичный. В итоге ближайшая акция «на работу на велосипеде» пройдет в феврале.

Когда еще такое было? И где, кстати?

Вера Хейфец
шеф–редактор