Уже год «мучают египтян», по выражению авиаэкспертов, с тем, чтобы они повысили безопасность для туристов, а наши специалисты их контролируют. Хотя основные рекомендации выполнены, сомнения в том, открывать ли путь, остаются. Самое слабое звено — контроль персонала. Здесь одними деньгами не отделаешься. Риск остается.
Давить на российские аэропорты и авиакомпании по результатам трагедии не стали. По крайней мере, громких историй не было. У нас повышать меры безопасности в аэропортах, считают эксперты, уже некуда. Первое время после катастрофы многие пеняли на то, что самолет у «Когалымавиа» был какой-то не такой: «старый» (18,5 года) и часто переходил от одной компании к другой. Потом оказалось, что выводы голословны. Вероятно, сыграл свою роль шлейф трагедии 2011 года, когда принадлежащий предприятию самолет Ту-154Б-2 сгорел на взлетно-посадочной полосе города Сургут. Вообще в истории компании «Когалымавиа», учитывая ее сравнительно небольшие масштабы деятельности, злоключений достаточно.
16 марта 2016 года Росавиация запретила перевозчику «Когалымавиа» выполнение рейсов — через день после того, как ФНС подала на него в московский арбитраж банкротный иск. К тому моменту парк компании состоял из одного самолета. Их было еще пять в декабре, когда компания прекратила полеты.
По сути, «Когалымавиа» стала жертвой изменений на рынке чартеров, вызванных крушением ее же собственного самолета. Злая ирония: на старом, необновляемом сайте «Когалымавиа» верхние новости — про столкновение самолетов во время авиашоу и про то, что некая авиакомпания выплатит компенсации за отмененные рейсы.