«Деловой Петербург» продолжает совместный проект с компанией «Газпром нефть», в ходе которого мы расскажем про весь путь нефти – от недр до потребителя – так, как будто вы видели это своими глазами. На этот раз, чтобы своими глазами увидеть, как добывают, а потом транспортируют, журналистам и блогерам из Петербурга пришлось отправиться на север, за Полярный круг.

Добраться до окрестностей поселка Новый Порт, где под толщей вечной мерзлоты скрывается настоящее сокровище – месторождение нефти, мягко говоря, непросто: 360 км на северо-восток от Салехарда только на карте выглядят «копеечным» расстоянием. Когда смотришь вниз из вертолетного иллюминатора, понимаешь, насколько непреодолимой может оказаться эта небольшая по современным меркам дистанция. Реки, речушки, ручьи, старицы, озера, болота и откровенные трясины – под стать легендарной Гринпинской – образуют такие причудливые лабиринты, что для прохода по ним нужно быть как минимум победителем Минотавра.

Собственно, именно удаленность от всех транспортных артерий да технологическая сложность разработки нефтяных приисков в условиях вечной мерзлоты и стали причинами того, что новопортовское нефтяное месторождение так долго оставалось козырной, но не разыгранной картой в энергетической колоде России. О том, что здесь, на глубине двух с лишним километров, укрытые толстым слоем в камень промороженного грунта скрываются запасы углеводородов, которые можно разрабатывать как минимум лет тридцать, было известно еще с середины 1960-х. Однако полномасштабное бурение началось только в 2014 году. Такая задержка, хотя и не планировалась, пришлась очень кстати: «легкая» нефть с минимальным содержанием серы стала особо цениться именно в последние десятилетия. А «кровь земли», фонтаном бьющая на берегах Обской губы, именно такова: серы в ней всего 0,1%. Притом что в признанном эталоном сорте Brent ее не меньше 0,37%.

Надо сказать, что до последнего времени не было и технологий, которые позволили бы без проблем бурить промысловые скважины в условиях Заполярья. Это вам не Нефтяные Камни Каспия, здесь все иначе. С вечной мерзлотой «ссориться» небезопасно – ее поведение подчас непредсказуемо. Поэтому для бурения используются специальные термокейсы, изолирующие лишнее тепло работающих механизмов, применяются специальные материалы и технологии для крепления обсадной колонны. По словам Сергея Оськина, начальника службы супервайзинга буровых работ «Газпром-Ямала», технологических особенностей у работы близ Нового Порта хватает.

Попасть на территорию нефтяного прииска непросто. Пожалуй, основательнее контролируют здоровье только у космонавтов перед стартом. Общее состояние, давление, проверка на алкоголь, на наркотики. Здесь, в пределах периметра, трезвое царство, о каком не мечтали и самые закоренелые противники употребления спиртного. Курение разрешено, конечно, но только в специально отведенных местах, и вообще не поощряется. Оно и понятно: несчастные случаи на производстве никому не нужны. Так что хочешь работать – привыкай к здоровому образу жизни. «Что-то у вас давление повышенное», – с сомнением смотрит на меня медик, но, смилостивившись, пропускает: все-таки журналист – не бурильщик, его к технике вплотную никто не подпустит. Хм… Отчего это повышенное? Наверное, просто волнуюсь: над тундрой на вертолете мне летать еще не доводилось.

Прииск занимает пространство, которому позавидовала бы какая-нибудь небольшая европейская держава типа Лихтенштейна. Впрочем, я уже начинаю привыкать: все, что касается добычи и переработки нефти, похоже, таким масштабным и должно быть. Достаточно вспомнить город в городе – Омский нефтеперерабатывающий завод. Только… он – по сравнению с новопортовским месторождением – маленький. Между отдельными буровыми и уже работающими скважинами – все та же тундра. Так что от точки до точки добираемся исключительно на мощных грузовиках – вахтовках. И даже если от одного объекта до другого по прямой всего несколько сотен метров, от мысли о том, чтобы пройти их пешком, сокращая путь, пробирает мороз по коже: тундра недвусмысленно посверкивает мелкими озерками, «окнами» в моховом покрове, ярко зелеными пятнами топких мест. Нет-нет, мы лучше окольным путем, по дороге, на транспорте.

На этой территории есть все, что необходимо для вполне комфортной жизни и эффективной работы почти полутысячи человек. Построена опорная база промысла с общежитием на сотню мест, проведены вода, электричество, оборудована канализация. Большинство работников пока что живет в вагончиках – жилой комплекс на 600 человек будет построен в 2018-м. Но вагончики поуютнее иного гостиничного номера. Даже полы в них с подогревом. В ближайшее время будет запущена и собственная электростанция прииска, а пока что электричеством его снабжает поселок Мыс Каменный. Кстати, когда на месторождении закрутятся турбины собственной ТЭЦ, не будет проблем с электричеством и у жителей Нового Порта.

Надо сказать, что поселок Новый Порт от соседства с прииском выиграл немало. До момента, когда здесь началась разработка нефти, это был, если можно так выразиться, классический исчезающий северный поселок. Когда-то построенный на голом энтузиазме, выросший на высоком берегу Обской губы в расчете на то, что все трудности временные и деревянные бараки скоро сменятся настоящим уютным жильем, он постепенно умирал, превращаясь в руины. От медленного, но неостановимого упадка не спасало и местное «градообразующее» предприятие – рыбокомбинат, поставляющий на «большую землю» вкуснейшую белорыбицу, мелкую, но нежную ряпушку, головастых налимов с деликатесной печенкой, мощных мясистых щокуров. Последний удар по Новому Порту нанесли годы перестройки, едва не превратившие его в поселок-призрак. На память об этих лихих годах на берегу Оби остались остатки развалившегося деревянного пирса и настоящее кладбище затонувших кораблей – тонны ржавого металла, загромоздившего подход к берегу.

Появление нефтяного прииска всего в паре десятков километров от Нового Порта вдохнуло в поселок новую жизнь. Завозить стройматериалы и технику для строительства и обслуживания месторождения лучше морем. Значит, вместо старой деревянной развалины строится новый капитальный пирс, к которому могут причаливать суда почти любого водоизмещения. Привезенное нужно где-то складировать и хранить, как следствие, близ поселка появляется складская база. От пирса через поселок постоянно движется тяжелая техника – никогда не асфальтировавшиеся, вечно пыльные улицы превращаются в мощные бетонки. Да, это не столичный асфальт, но новопортовские дети и по бетонке катаются на роликах с удовольствием. Дальше: нужны водители, строители, кладовщики – значит, есть дополнительные рабочие места, жизнь в Новом Порту перестает быть настолько замкнутой и функционально ограниченной, как раньше. Да и сам поселок начал постепенно меняться. У «Газпром нефти» есть социальная программа «Родные города», благодаря которой серые бараки 1950-1960-х стали уступать место современным многоквартирным домам с соответствующим нынешнему дню уровнем комфорта. Появилась новая больница, детский сад, больше похожий на сказочный замок, да и поселок в целом становится ярким, красивым: в краю, где большую часть года основная цветовая гамма как в старом телевизоре «Рекорд», яркие красочные элементы – это не прихоть, а один из элементов выживания, спасение от депрессии. Глядя на это оживление и обновление, поневоле поверишь, что нефть – и есть та самая живая вода из сказки. По крайней мере на заполярный поселок у края Обской губы она подействовала именно так.

Впрочем, что-то похожее происходит сейчас по всему Ямалу. Достаточно посмотреть на Салехард, разительно изменившийся к лучшему буквально за последние 5-7 лет. Серые деревянные бараки постепенно сменяются добротным современным жильем, появляются кафе, рестораны, улицы приобретают вполне европейский вид. Летом, глядя на новую застройку, утопающую в обилии зелени, даже и не представишь себе, что это – город, стоящий точнехонько на Полярном круге. От старого деревянно-барачного Салехарда вскоре останутся только старые фотографии, и это не может не радовать. Все-таки нефть и газ творят чудеса.

Сегодня на Новопортовском прииске порядка сотни скважин. Это примерно четверть от того, сколько их должно быть, чтобы добыча вышла на проектные показатели. 189 млн тонн нефти скрыто здесь под «многомерзлыми породами». Чтобы давление в геологических слоях не упало и ценное полезное ископаемое и дальше продолжало изливаться из недр «самотеком», а почва в районе добычи не проседала, попутный газ, добывающийся, простите за тавтологию, попутно с нефтью, будут закачивать обратно, вглубь земли. Обычно для этого используют воду, но это не слишком хорошо сказывается на качестве добываемой нефти. А качество на Новопортовском терять не хотят.

Добытая нефть попадает по трубопроводам на станцию подготовки. Здесь ее отделяют от неизбежных примесей – воды и газа, слегка подогревают, чтобы черное сокровище не замерзло в пути, и отправляют дальше, в неблизкий путь, еще дальше на север, в поселок Мыс Каменный. Проблема транспортировки добытой нефти решалась постепенно, еще на старте активного бурения и до начала добычи. Рассматривались самые разные варианты, но в конечном счете был построен стокилометровый путепровод, связавший между собой месторождение и пункт отгрузки. Это была задача не из простых. Обычный трубопровод в условиях Заполярья, где температура в полсотни градусов ниже нуля для зимы – обычное дело, не годится, как говорится, от слова «совсем». Нефть по нему просто не пойдет – загустеет и течь не будет. Поэтому стальная транспортная магистраль, связавшая две точки на карте Крайнего Севера, устроена таким образом, чтобы «кровь земли» путешествовала по ней подогретой. Но подогрев нефти для транспортировки – это, с одной стороны, решение серьезной проблемы, а с другой – причина для беспокойства. Представьте себе, каких бед может натворить вечно теплая труба, уложенная прямо поверх вечной мерзлоты! Поэтому трубопровод, во-первых, покрыт мощной теплоизоляцией, а во-вторых, идет исключительно по эстакадам. Тут вообще очень бережно относятся к окружающей природе, понимая, что с тундрой лучше не ссориться. Поэтому поврежденные при строительстве участки растительного покрова заново рекультивируются, над трубопроводами в местах кочевых маршрутов местного населения строятся переходы, все делается максимально аккуратно, как-то, можно сказать, «не по-нашему», с полным вниманием к деталям и без пренебрежения к мелочам. «Мы тут в гостях», – говорит Владимир Саблин, начальник промысла Новопортовского месторождения.

Проходим по территории узла дополнительных работ, мимо гигантских сепараторов, огромных баков-газгольдеров, вдоль труб, заплетенных в причудливые связки. На удивление: запаха нефти нет. Вообще. Ветер несет обычные тундровые запахи – болота, воды, травы. Кажется, там, за оградой, что-то цветет. Нет и вполне ожидаемого промышленного звукового фона. Нет, гулливеровских размеров техника работает совершенно бесшумно. Между узлами и механизмами перепархивают птицы. Заходим на участок контроля качества. Берем в руки стаканчики из кварцевого стекла с отобранной пробой очищенной и уже подогретой нефти. На вид – эспрессо. Только слегка подостывший, тепленький, 40-45 градусов. И лишь острый, даже не нефтяной, а какой-то бензиновый запах подсказывает: пить эту жидкость все-таки не стоит. Вместо этого – снова грузимся в вертолет и движемся прямо над трубопроводом к поселку Мыс Каменный.

Финишная точка, в которую в конце концов упирается труба, расположена далеко в море, в трех с половиной километрах от берега. Это – нефтеналивной терминал «Ворота Арктики», своего рода технологическое чудо, позволяющее загружать нефтью танкеры, не нарушая ставшего подлинным кредо у ямальских нефтяников принципа «нулевого сброса». Черное золото не контактирует ни с атмосферой, ни с водой и отправляется прямиков в чрево подходящих одно за другим транспортных судов. Круглый год. Вне зависимости от погоды и времени года. Глубоко вбитые в морское дно сваи крепко держат конструкцию почти вдвое выше, чем Александрийская колонна на Дворцовой площади. Вот уж кто «вознесся выше главою непокорной», так это «Ворота Арктики»! Управляется эта махина удаленно, с берега. На экранах центра управления – вся необходимая телеметрия: от высоты волны у подножия терминала до состояния отдельных узлов и механизмов. Периодически, конечно, к поднимающейся из морской пучины желтой башне наведываются наладчики – в обслуживании нуждается любая техника. Но в целом ее работой руководят дистанционно при помощи компьютера, с берега. И делают это более чем успешно: рубеж 5 млн тонн отгруженного сырья был преодолен еще в конце весны. Всего же морской терминал способен отгружать по 8,5 млн тонн ежегодно.

Хочется, конечно, взглянуть на это чудо поближе, но… Арктика есть Арктика. Северный ветер пригнал к берегу целое поле крупных и мелких льдин, так что в море просто не выйти. Приходится ограничиться фотографированием с вертолета. А «Воротам Арктики» лед – не помеха, так что «кормежка» танкеров продолжается без остановки: танки наполнятся – и в путь, на запад, к Мурманску.

Отправляемся по домам и мы.

Надо сказать, что даже летом, в июле, добыча и транспортировка нефти за Полярным кругом видится делом, мягко говоря, сложным. Представить себе, как все то же самое происходит зимой, просто как-то страшновато. Тут, думается, спасовали бы даже легендарные герои северных рассказов Джека Лондона. Между тем работа эта не останавливается ни на миг. Бурятся новые скважины, гудят насосы, течет по трубам очищенная и подогретая «легкая» нефть – настоящее сокровище российского Севера. Просто невероятно, сколько вложено в ее добычу труда! Новопортовская «легкая» нефть дается очень непросто.

А кругом – тундра. Без конца и края. До самого Карского моря. Летом – глядящая в небо синими глазами озер. А зимой – белая-белая и ледяная.

Текст и фото: Сергей Кормилицын